Командор
Я шла с работы, и улица была вся чёрно-золотая. Густые чернила ночи, яркие витрины, летящие автомобильные фары и неподвижные фонари.
Шла и шла, почти бездумно, но — машинально отмечая и одно, и другое: блестящие вощёные яблоки, зелёные и жёлтые, в окне небольшого ресторана и, за тонким стеклом, коллекционировавшим блики отражений — столики, пузатые чашки с кофейной пеной, клетчатые красные скатерти, упрятанные в настольные лампы огоньки — люблю бывать в таких уютных кафе; магазин, где продают льняные сумки с нарисованными совами, лаковые яркие шкатулочки и всякое такое (когда я путешествую, обязательно захожу в такие магазинчики — купить какие-нибудь милые мелочи на память); лепной узор на эркере…
Дома зажгла неяркий свет, пошла на кухню. На сегодня у меня припасены вкусности, одна удивительная книга (читаю уже несколько дней и не спешу заканчивать) и, на «перед сном», продолжение одного вполне сносного сериала.
Как хорошо… Чай дымится — аромат лимона и бергамота, пельмени посыпаны мелко нарезанной зеленью и политы сметаной, мороженое лежит на верхней полке холодильника — мне нравится, когда оно…
Дом вздрогнул. Тяжёлый, густой, каменный звук шагов гулом поднимался с самого низа, от входа в подъезд, наполнял пространство, расходился дальше и дальше.
Я уронила книгу, пролила чай на скатерть. Ждала, замерев. Стук по железной дверной коробке. Ещё раз, ещё…
Он уже приходил — Командор, Стучал каменной перчаткой так, что — как и сейчас — вибрировали стены, а мелкие стеклянные безделушки дребезжали, ударяясь друг о друга.
Я не видела Каменного гостя, но знала, что тёмный воздух вокруг него свивается небольшими смерчами, предвестниками вселенских бурь; что незнакомый, нездешний звук, похожий на низкое гудение труб, всегда сопровождает Командора; что в нарастающем, усиливающемся ветре летят осколки комет и брызги огненных вспышек; что плащ моего незваного гостя со всеми своими неподвижными складками летит в этом потоке, пропадая в бесконечной, всеобъемлющей ночи с редкими звёздами и щербатой луной.
Там нет ничего. Нет моей жизни, всего вот этого — ковра, синей с золотым чашки, часов в виде домика с черепитчатой крышей.
А у меня запланирована и даже оплачена одна давно намечтанная поездка...
Он может прийти к каждому. Не обязательно иметь длинный список чего бы то ни было за душой… Я ничуть не хуже других. Не лучше, может быть, но и не хуже. Есть те, кто не уберёгся — с ними уже кончено. Есть те, кто ловко улизнул, сбежал из круга его власти. А я — ни тут и ни там. Всё медлила, медлила, тянула — и вот...
Снова стук, каменный и железный.
Если открою, он войдёт и раздавит мою жизнь, как маленькую тонкостенную ракушку, на которую наступишь в песке и не заметишь, что она хрустнула. Ничего не будет больше. Ничего не вернёшь.
Если не открою… Кажется, он не может войти сам. Есть правила. Но не верится, когда слышишь этот гул и гудение, и видишь, как сыплется побелка на пол, что он обязательно будет их соблюдать. Кроме того, он может дождаться, когда я сама выйду — когда-нибудь же выйду… Пока Командор не искал меня в других местах, но я чувствую, что круги сужаются, что безопасных дорог и дней всё меньше.
В комнате на книжной полке прозрачная черепашка с чёрными глазками почти сползла от тряски к самому краю. Упадёт — разобьётся. Осторожно ступаю по скрипучим полоскам ламината — нельзя выдать, что я тут! — и подхожу к двери.
Ночь, космический ветер, смерчи — всё бушует там, обвивая каменные сапоги и плащ. Прислушиваюсь. Должно же это стихнуть… Но если и так — вдруг ловушка?
Он придёт ещё и ещё. И тогда…
