Дорожное
Никто ни о чём не спросит,
когда наступает срок,
размытого неба просинь
дрожит в колеях дорог,
и, может, уже немного
отпущено Богом дней,
манит и звенит дорога,
поют бубенцы коней,
и, сам себе незнакомый,
к успенью спеша успеть,
уходит Толстой из дома,
чтоб встретить в дороге смерть,
не чая иных спасений,
домашний кляня уют…
и падает лес осенний
в небесную полынью,
и тают во тьме избушки,
летит за верстой верста,
спешит в Святогорье Пушкин,
что до смерти жить устал,
отыграна славно пьеса,
пора подводить итог,
и воют печально бесы,
теряясь в пыли дорог,
от чёрта ль оно, от Бога –
но пепел души горяч,
и мчится на тройке Гоголь,
боявшийся ездить вскачь,
нам кто-то поёт, послушай,
в прекрасной земной глуши,
должно быть, живые души,
чей голос не задушить,
и так далеко, далёко
стремим запоздалый бег
метельной дорогой Блока
в мятежный двадцатый век,
где загнанно дышат кони,
где боль зарастёт быльём…
куда же, куда нас гонят?
что жалобно так поём?
Не важно. Молчи. Так много
расслышано между строк,
вой бесов иль голос Бога
нас манит во мглу дорог,
спасёт или вновь обманет,
но жизнь пред тобой, проста…
струна задрожит в тумане,
пойдёт за верстой верста
бойчей и бойчей, как с горки –
вся ужас и вся – восторг,
и ветер полынно горький
врывается между строк,
поёт о дороге длинной,
что нужно, покой губя,
проехать до Сахалина,
чтоб просто понять себя,
звенит о дороге долгой,
что кажется вдруг легка,
забредив судьбой и Блоком,
забившись птенцом в руках…
Ты голос простой и строгий
услышишь в один из дней:
В дорогу. Пора в дорогу.
пора запрягать коней.
