Северные сказки

Как из маминой, из спальни,

кривоногий и хромой,

весь обросший рыжим мехом,

вышел...

 

Нет, не домовой.

 

Вышел Йохан. Йохан Айсберг.

Не какой-нибудь Ашот,

не испанец благородный,

не Сервантес, не Кихот.

Вышел бодро, напевая

про селёдку и снега.

 

Я смотрю, не понимаю,

таз несёт, а в нём икра.

Всё при этом пахнет рыбой,

словно сейнером прошлись.

Рыжемордый давит лыбу,

дело, типа, за...шибись.

 

Тут из тазика селёдка,

мордой чуть прибрав икру,

говорит прочистив глотку -

«Дай попить, а то ж помру».

Йохан чурка, хоть датчанин,

по-селёдковски никак.

Улыбается, как Панин,

идиот - ни дать, ни взять.

 

Я бегом от них на кухню,

там в окно, и во дворы.

Наш Корней сегодня жахнул

том второй для детворы.

Во дворе всё те-же траблы,

Машу топит в речке мяч,

дед Емеля лук на грабли,

типа, Машенька поплачь...

 

Сказки,

сказки,

сказки,

сказки.

Жуть, кошмар и рыбный день!

Сказки валом в неувязке,

на шесте запел тюлень...