Когда, наигравшись, уснёт метель, останемся только я, снег и море.

 

Лучшее время для встречи — поздний вечер. Белый пляж, непроглядное небо, чёрная полоска следов к антрацитовой воде… этой обворожительной монохромности не нужны другие цвета.

 

У самой кромки прибоя стану глотать ледяные солёные брызги, запивая их горячим кофе из термоса.

 

Лишь тут я свободней ветра, крепче скал и ярче звёзд. Край бурунов — маленький край мира, за которым возможны любые чудеса. Их ожидание прорастает внутри, словно тонкая паутинка каллитамниона.

 

К самому берегу приплывут огромные рыбы и споют гимны глубин. Чайки уронят перья, перья превратятся в паруса и вздуются, уходя в горизонт.

 

Я буду молчать и слушать, вбирать в себя память волн и повести камней, внимать стонам душ, похищенных русалками.

 

И заскрежещет, поднимаясь со дна, якорная цепь, осыплются с неё ракушки. И лягут под ноги слегка потемневшие от времени палубные доски. И волосы потяжелеют от влаги, запахнут йодом и солью — пронзительным и свежим ароматом несбывшегося...

 

А ближе к утру снег уйдёт по-английски — кротко истает, сольётся с приливом.

 

Мы останемся вдвоём — я и море.