Ностальжи
В давке столкнуться — что вынуть алмаз из сора.
Прошлым искря, обсуждаете новый город,
детские шалости, строгих учителей...
Режет глаза модный галстук, пальто из драпа.
Жизнь покатала, а ты всё такой же лапа.
Лавка, коньяк с лимонадом...
Ну да,
налей,
мне как всегда —
только руки бы не дрожали...
Груши трясли. Целовались за гаражами.
Может, срослось бы, да выпал не тот расклад:
ты перепробовал всех. И остался с Машей.
Бабник...
А пальцы коснулись — и дрожь, как раньше.
Бабочки бякают те же. Но ты женат:
месяцем светит кольцо на законном пальце.
Он предлагает за встречу и не теряться,
с жаром болтает про Славиков и Серёж,
верных гвардейцев-ботанов, нещадно битых.
Заматеревших, обросших баблом и бытом.
Просит писать номерок.
Ты зачем-то врёшь:
больше не носишь блокнот, телефон разряжен...
Это не глупые шуточки. Это кража —
у незнакомки, ждущей его домой,
к жирным борщам или стылой, как лёд, постели.
Время мечту тронет жёрновом.
Перемелет,
первое чувство оставив в душе иглой:
чуть шевельнёшь, и от хлынувшей боли в коме...
Он улыбается. Пишет на чеке номер,
та же — тетрадная — пляшущих цифр финифть.
Драп исчезает в такси, как наркотик в вене.
Сунув записку в бутылку, кропишь контейнер
кровью стеклянной:
чтоб точно не позвонить.
