под тонкой кожей (отрывок)
предзимний день на ласки падок
истает нежным мотыльком,
меж лепестков твоих лопаток
болезненным замрёт цветком,
надломленные руки тянут
ввысь одинокие кусты
среди заснеженной поляны,
как будто выбелил холсты
тягучий ветер для портретов
надгробных умерших персон,
так снег в ручьях хоронят летом
и нет прекрасней похорон,
сейчас же солнце проникает
сквозь толстый занавес кулис
едва, и комната больная
в себе не жалует актрис,
уныла, вздохи в полумраке,
невольно вздрагивает свет,
хрипит в видавшем виды фраке
мой допотопный табурет,
зевают сонные стаканы,
тарелки ленно дребезжат,
барбос и коврик домотканый
самозабвенно возлежат
на плахах, крашенных когда-то,
и нервный тик у фонаря...
по серебру, раскинув злато,
ступает ранняя заря,
простоволосая, спросонья,
всё натыкаясь на углы,
и вот уже с песком и солью
прут катафалки во дворы,
дома разбуженные нервно
в ладоши хлопают дверьми,
и покидают постепенно
дома и улицы огни,
сны, проводив до остановки
своих извечных визави,
неспешно меряют обновки
в трёхстах парсеках от земли,
какая б ни была погода -
а всё одно - всё - суета -
от утреннего бутерброда
и до последнего кнута,
и руки мёрзнут без перчаток,
морозный воздух неохоч
до элегантности наряда,
лютует без присмотра ночь,
но как-то выживают птицы
без денег, без домов, машин,
и собирают по крупицам
тепло, не брошенное им,
нахохлятся, сидят в раздумье-
чего-то знают и не ждут
от нас, чужих и полоумных,
им не обещанный приют
