Эпизод

1.

 

В скорбном молчании я покидаю

крохотное безымянное кладбище,

за невысокой оградой которого

аккуратными холмиками земли

взошли все мои надежды.

Небо, обросшее тяжелой косматой

шубой, натужно выкашливает мокроту.

При наличии определенной доли

воображения этот природный недуг

вполне можно принять за дождь.

Отчаянно пахнет подгнившей палой

листвой и прокисшей любовью.

Запах, преследующий меня с тех пор,

как женщина нездешней красоты,

но обладающая скверным здешним характером,

остро отточенными, точно бритва,

ногтями подрезала языки колоколам

в моей церкви.

Ныне церковь мертва, Господь бросил ее,

словно сломанную бесполезную игрушку.

Лишь временами на темных молчаливых

иконах проступают мутные слезы.

Я привычно переставляю ноги, чувствуя,

как под подошвами моих старых башмаков

кляксами расползаются влажные черновики

осени - недописанная поэма, крик,

разложенный на разноцветные ноты

с криво торчащими черенками.

Оглядываясь, я обнаруживаю, что следом

за мной плетется тощий хромой пес

со свалявшейся шерстью и куцым дрожащим хвостом.

В его единственном глазу, точно в черной луже,

плещется тусклая звезда, когда-то давно

упавшая туда с далекого собачьего неба.

Жизнь каким-то чудом цепляется за тщедушное

тело, будто пытаясь отыскать в его закоулках

некий заветный предмет, чтобы чуть позже

забрать себе на память.

 

2.

 

Ирония заключается в том, что дорога,

по которой я старательно выписываю кривую

своей судьбы, другим концом упирается

в кладбище-близнец, за скромной оградой которого

под серыми гранитными столбиками покоятся

все мои чувства.

Со стороны картина выглядит довольно уныло:

пространство, лишенное каких-либо характерных

черт, дорога, утыканная невзрачными осенними

знаками, одинокая человеческая фигура и пес-тень,

привязанный к человеку невидимым поводком.

Иллюстрация к учебнику по меланхолии.

Абсурд, доведенный до совершенства.

Когда я провожу ладонью по лбу,

чтобы убрать следы холодных назойливых

поцелуев дождя, то натыкаюсь на козырек фуражки.

Эту старую морскую фуражку я таскаю на голове

с незапамятных лет, я настолько свыкся с ней,

что просто перестал ощущать ее присутствие.

Я принял ее, я сросся с ней - и она

покорно отдалась моей воле.

Теперь я - человек-кентавр...

И это не блажь.

Это - напоминание о том, что когда-то давно,

наверное, сотни лет назад, я был капитаном

прекрасной бригантины, чьи паруса постоянно

полнились безудержным светом.

 

 

октябрь 2022г.