Сто дорог

Небо смотрит на пустошь фасетами чёрных льдин.

День гранитной стеной поднимается.

Мы сидим,

тишиной оглушённые,

как у костра солдаты.

Стикс отхлынул от берега в ужасе — наш черёд,

будто Левиафан, выплывая из мёртвых вод,

выбирать имена, судьбы, лица друзей и даты.

 

...Лето.

Выселки, камень надгробный, за ним тропа.

Сто дорог, но какую ни выбери — ты пропал:

если духом не нищ, не бывает путей полегче.

Крест горит над Голгофой, рождая круги на дне.

Бездна к бездне взывает, раз богу печали нет.

Боль. Резец отсекает чужое, а может — лечит,

и под небом бессолнечным

солнцем звучат слова...

 

Плоть — пустышка, забава лукавого.

Плоть — трава,

что рыдает и гнётся, дрожа под косой и ветром.

И в январскую полночь, и в липкий июльский зной

тень течёт по земле, под землёй притворяясь мной,

а на пальцах сияет вода, притворяясь светом.