Мех и шёлк (5)

Предыдущая глава

 

 

 

Глава 5.

На круги своя

 

 

Вилана повели через анфиладу, ведущую из тронного зала в левое крыло замка. Там располагалась резиденция принца со всем имуществом и слугами.

 

Юноша боялся, что глазам его предстанет такая же разруха, как и в тронном, но, к счастью, опасения оказались напрасными. Красивые резные, инкрустированные дорогими самоцветами, двери бурого дерева распахнули створки, и взгляду Вилана предстали родные покои. Девственные и никем не тронутые. Там даже, как ни в чём не бывало, хлопотали слуги.

 

Командир отряда, что сопровождал принца, показал жестом, чтобы юноша проследовал в покои. Вилан кивнул и сделал шаг через порог. Двери тут же захлопнулись, послышался скрип засова.

 

«Вот как, — подумалось Вилану, — узник собственного замка. Какая прекрасная перспектива. Из темницы в светлицу. Ну да ладно. Родные стены — не каменный мешок, где тебя раздевают и пинают».

 

— Господин, как я рада вас видеть живым! — к нему с раскрытыми объятиями спешила престарелая управляющая. — Хранитель наш! Вернулся! Какое счастье!

 

Седая женщина, чьи волосы были собраны в аккуратно закрученный пучок на макушке и удерживались двумя перекрещивающимися палочками из бордового дерева, тянула руки к своему воспитаннику, которого лелеяла, как дивный цветок, с самого момента рождения. На ней было надето длинное широкое кимоно из мягкого полотна, густо бордового цвета с вышитыми золотистой нитью символами, знаменующими о принадлежности к челяди дома принца.

 

— Розин, я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся одними губами Вилан. — Что у нас тут?

 

— Варвары не заходили сюда. Их правитель сказал, что мы пока можем выполнять свою работу, будто ничего не случилось. Поэтому мы… со всей надеждой. И вот она… оправдалась. А что это на вас за дерюга? — сжала подведённые свекольными листками губы пожилая дама. — Вас немедленно надо переодеть. Вы должны выглядеть соответственно. Не подобает высочеству рядиться как простолюдин!

 

Розин сощурилась, отчего вокруг глаз появилось множество мелких морщинок, с минуту изучала своего господина. По выражению лица было видно, что она растеряна, видя синяки на лице и шее.

 

Не успел Вилан рот открыть, чтобы ответить, как Розин потащила его в купальни. Она быстро распорядилась, чтобы слуги с помощью драгусов нагрели воду в бассейне и принесли ароматические масла с благовониями, а потом удалилась.

 

Купальни представляли собой несколько просторных и больших мраморных залов. Тут всё было выложено причудливой мозаикой в нежных, не раздражающих оттенках. На стенах висели светильники с магическими кристаллами, на полу стояли гигантские кадки с растениями, что оплетали стены, служа и украшениями, и очистителями воздуха. Свет попадал через круглые витражные окна, располагающиеся на самом потолке.

 

Были и закрытые помещения, где на раскалившихся драгусов лили ароматную воду, а потом дышали паром. В открытых залах было несколько бассейнов разной величины. В одних, огромных, можно было просто плавать, в других принимать ванны. К такому и привела Вилана Розин.

 

Две девушки аккуратно сняли с юноши тунику, затем повязку, которая опоясывала корпус, и отпрыгнули, увидев рану на спине.

 

— Сущий ужас, — всплеснула руками вернувшаяся Розин. Её голос дрожал. — Это они, эти звери, эти варвары, с вами такое сделали?

 

Пожилая женщина негодовала. Сетка морщин на её лице стала очень заметной, а медовые глаза метали молнии.

 

— Розин, это война, — тихо сказал Вилан. — Удары кнута — не отсечение головы.

 

Старуха разошлась ворчаниями, а принца уже погрузили в ароматную воду и занялись его телом. По специальным трубам извне на дно бассейна под давлением подавался тёплый воздух, отчего вода там бурлила, будто в кипящем котле. Но это было лишь дополнительным элементом массажа. Нежные руки служанок начали от ступней, постепенно поднимаясь вверх мягкими касательными движениями. Вилан расслабился и даже застонал от удовольствия. Девушки втирали в измученную кожу масла, чтобы она вновь стала шелковистой, а царапины и синяки побыстрее зажили. Когда же очередь дошла до спины, то за дело взялся лекарь, которого Розин успела найти и привести. Он принёс чудодейные мази, которыми уже много-много лет излечивал всю королевскую семью от недугов.

 

Старик, борода которого напоминала пух во время цветения длинных древ, покачал головой и даже посетовал, что в рану так грубо напихали цвета мягкого растения. Аккуратно, при помощи специального лечебного масла, он очистил покалеченное место, а затем бережно нанёс мази, замотав всё лёгкими полотняными бинтами.

 

***

 

После водных процедур Вилан немного ожил. Он сидел у себя на кровати, надев любимое розовое шёлковое кимоно, на котором чередовались рисунки голубоватых журавлей и золотистых символов. На ногах красовались сандалии на высокой деревянной платформе, которые носили преимущественно в купальне или выходя на задний двор, чтобы не запачкать ноги. Волосы были убраны в причёску, где основная часть волос свободно лежала на спине, а у лица, чтобы пряди не лезли в глаза, они были схвачены голубыми шёлковыми лентами, на которых сверкали мелкие самоцветы.

 

Юноша раздумывал: если он пленник в собственном замке, то как может распоряжаться. На каких правах? Вдруг Фролло считает эти покои теперь своими по праву завоевания. Или, может, нет…

 

Чтобы разрешить все сомнения, Вилан подошёл и постучал в двери, ведущие из покоев, и на чистом мортенгильском обратился к начальнику отряда стражи:

 

— Пожалуйста, попросите повелителя Фролло дать мне ответ, что я могу брать в покоях, а что нет. Чем распоряжаться, что считать своим, как обращаться и с какими слугами? И ещё передайте моё глубочайшее почтение, — голос Вилана был немного грустным, но не терпящим возражений.

 

— Ладно, принц, сейчас передам, — послышался ответ.

 

А во время ожидания Вилан решил выйти на террасу, заодно и внутренний дворик, куда она выходила, оглядеть. Оттуда доносились какие-то возня и шум.

 

То, что предстало глазам юноши, повергло его в грусть и печаль, досаду и недоумение. Отряд из десятка немытых и небритых мортенгильских солдат, одетых в серые форменные туники, кожаные бриджи и высокие бронированные на мысках сандалии, схватили и пытались стащить лёгкое платье с одной из служанок замка. Девушка отчаянно отбивалась и кричала. Но силы были не равны. Да и на помощь никто не спешил.

 

— Что вы делаете? — чуть громче обычного строго спросил Вилан. — Прекратите! Сейчас же! — тон был ровным, но слова произнесены с такой интонацией, с которой говорит человек, привыкший повелевать и видеть, как сказанное исполняется.

 

Солдаты подняли головы. Видно было, что они страшно недовольны, но девушку, тем не менее отпустили, и та дала стрекача от греха подальше.

 

Самый главный из них, по видимому, командир, вышел вперед и дерзко произнес:

 

— А ты кто такой, чтобы нам указывать, а? Ты нам не король и не господин! Или ты хочешь её место занять? — улыбнулся он щербатой улыбкой.

 

Остальной отряд тут же дружно загоготал, как стая гусей.

 

— Мы так оголодали на войне, что ты нам тоже пойдешь! Очень даже! Видимо, нарочно платье надел, чтобы достаточно было только подол задрать?!

 

Новый приступ хорового хохота отразился эхом от стен внутреннего двора.

 

Это было неслыханное оскорбление, ещё и в сторону лица королевских кровей. У Вилана заиграли желваки, и даже участилось дыхание, в глазах проскочили искры. Но принц не мог себе позволить такой же грубый ответ. И пока он открыл рот, чтобы сделать по всем правилам этикета, его уже опередил неожиданно появившийся на террасе Фролло.

 

— Это что же, вы, помёт собачий, себе позволяете?! — басовито заорал он на солдат. — Как смели вы открыть свои смердящие пасти на его высочество, опозорив тем самым и меня, и весь Мортенгил в моём лице!

 

У всего отряда внизу челюсти прилипли к камням, выстилающим двор. А Фролло продолжал:

 

— Я бы вас высек, как минимум, а дальше уже бы решил, что с вашими потрохами дальше делать. Но оставляю решение за хозяином замка. Теперь принц Квижнума Вилан будет решать вашу судьбу.

 

Фролло кивнул застывшему в изумлении юноше.

 

— Что хочешь с ними делай. Хочешь, на кол сажай! Хочешь, головы руби! Хочешь, секи…

 

До солдафонов наконец-то дошла вся серьёзность ситуации. Все, кроме командира, упали на колени и стали молить:

 

— Помилуйте, это всё Дара… Это его неуёмный язык вечно изо рта лезет, когда нужно и не нужно! Мы же не причём? Пощадите, господин! Мы не виноваты ни в чём.

 

Вилан с презрением смотрел на людей внизу. Потом он перевёл взгляд на Фролло. И тут сзади него заметил своего советника Квара. Принц считал его мёртвым и очень обрадовался, увидев живым и даже невредимым. Он хотел задать ему много вопросов, но сейчас была не та ситуация.

 

— Ваше высочество, решайте, а я пойду приводить приговор в исполнение! — почтительно поклонился советник. Его чёрные волосы были стянуты на макушке в высокий хвост и доходили до середины лопаток. Одет он был в тёмно-синюю стёганную тунику из парчи с серебристыми узорами, подпоясанную светло-коричневым кушаком. Тёмные, как уголь, глаза смотрели пытливо и радостно на своего юного господина.

 

— Давай, Вилан, решай, что с этим собачьим помётом делать, а потом поговорим. Ты же хотел поговорить? — ухмыльнулся повелитель Фролло.

 

— Хорошо, — кротко кивнул принц. — Запретите им посещать замок. И вывезите на ближайший хутор, там есть Дом Утех. Пусть утолят свой голод. Но если они попытаются хоть ногой ступить на подворье — отрубить им всем головы! — отчеканил Вилан, сдвинув брови к переносице.

 

— Спасибо, господин, вы очень добры! — послышались крики внизу.

 

Квар поклонился и поспешил исполнять приказание. Вилан заметил, что и за его советником идёт целый отряд стражи. Но принц не был удивлён такому положению вещей.

 

— Итак, — начал Фролло, — ты хотел узнать, что можешь брать во дворце, а что нет? По мне, глупый вопрос. Это же твой дворец. А я — твой гость. Покажи мне гостеприимство Квижнума, о котором ты так распинался в тронном зале. Кстати, я занял удобную комнату в башне под потолком, это разрешено? Или ваш этикет предполагает нечто иное? Если да, я сменю место своего пребывания по твоему слову.

 

Глаза Вилана округлились, а брови полезли наверх:

 

— Повелитель Фролло, комната в башне, несомненно, уютная, но она не самая лучшая. Я бы предложил вам покои рядом со своими. Но если вам удобно в башне, то ничего против не имею, — участливо сказал он тихим голосом.

 

— Спасибо! Я останусь в башне. А ты пока готовь обещанный пир. Помни, ты хозяин в своём дворце. Можешь делать всё, что считаешь нужным. Всё в твоем распоряжении снова… Ах да, кроме войск, стражи и всего, что как-то связано с оружием. Надеюсь, ты не глуп и понимаешь, о чём я, — на лице Фролло застыла ухмылка.

 

Вилан молча кивнул. Лицо его было печальным.

 

 

 

Следующая глава