Ковчег

Всё немыслимо просто. Вернее, бессмысленно просто —
Мы всё дальше от неба, но ближе не стали к земле.
Убежать бы на остров, на необитаемый остров...
Или просто спуститься на дно — и поглубже залечь.
 
Я устала от паники. Едкой, как чёрная плесень.
Проникающей в душу и плоть, пожирающей мозг.
Так хотелось бы песен... Простых, незатейливых песен,
От которых, как в детстве, щемит — и "проходит само".
 
Но иссякли слова. И потуги никто не оценит.
И толпа запасается гречкой, готовясь к войне.
За стеной у соседей гнусавит с притворным акцентом
Юный рэпер. Под зимними шинами плавится снег.
 
И пока отвращение к зимам в себе не поборешь —
Будут вёсны трезвы и безвкусны, как школьный компот.
В монотонности будней — какая-то вязкая горечь.
За неё и цепляюсь — единственный хрупкий оплот
 
Ускользающей жизни. В пастельной январской палитре
Элегантная серость давно безраздельно царит.
Утомлённые сыростью зрители требуют титров,
Ведь финальная сцена известна: смотри — не смотри...
 
Будет время всё так же тянуться, как будто спросонья,
И весна декорации сменит на пёструю рвань.
Я за это восстание красок люблю межсезонье,
За безумство природы в минуты её торжества.
 
Вот чего бы, казалось, в избытке — так это безумства,
В эту пропасть легко провалиться — и в ней же пропасть..
Оттого, засыпая, боюсь я порой не проснуться —
Разрушительна в людях природе присущая страсть...
 
Значит, сердце ещё не остыло, коль рвётся на части.
Даже в этой гнилой и тлетворной болотной грязи
Мы ковчег свой построили, имя которому — Счастье.
Разве можно мечтать об ином — и о большем просить?