Ковчег

Всё немыслимо просто. Вернее, бессмысленно просто —

Мы всё дальше от неба, но ближе не стали к земле.

Убежать бы на остров, на необитаемый остров...

Или просто спуститься на дно — и поглубже залечь.

 

Я устала от паники. Едкой, как чёрная плесень.

Проникающей в душу и плоть, пожирающей мозг.

Так хотелось бы песен... Простых, незатейливых песен,

От которых, как в детстве, щемит — и "проходит само".

 

Но иссякли слова. И потуги никто не оценит.

И толпа запасается гречкой, готовясь к войне.

За стеной у соседей гнусавит с притворным акцентом

Юный рэпер. Под зимними шинами плавится снег.

 

И пока отвращение к зимам в себе не поборешь —

Будут вёсны трезвы и безвкусны, как школьный компот.

В монотонности будней — какая-то вязкая горечь.

За неё и цепляюсь — единственный хрупкий оплот

 

Ускользающей жизни. В пастельной январской палитре

Элегантная серость давно безраздельно царит.

Утомлённые сыростью зрители требуют титров,

Ведь финальная сцена известна: смотри — не смотри...

 

Будет время всё так же тянуться, как будто спросонья,

И весна декорации сменит на пёструю рвань.

Я за это восстание красок люблю межсезонье,

За безумство природы в минуты её торжества.

 

Вот чего бы, казалось, в избытке — так это безумства,

В эту пропасть легко провалиться — и в ней же пропасть..

Оттого, засыпая, боюсь я порой не проснуться —

Разрушительна в людях природе присущая страсть...

 

Значит, сердце ещё не остыло, коль рвётся на части.

Даже в этой гнилой и тлетворной болотной грязи

Мы ковчег свой построили, имя которому — Счастье.

Разве можно мечтать об ином — и о большем просить?