Макраме

Нитки до крови изрезали тонкие пальцы,

вроде не неженкой выросла, надо же.

Вышивка просто канву обжигала на пяльцах:

гладью владимирской сыпались на душу

алые перья жар-птицы — сгорай же, не медли,

пеплом рассыпься, воскреснешь до вечера.

Здесь же испачкало липким воздушные петли —

также, как кожа, багровым размечены.

Вышло бы, вышло бы вспомнить,

за что мне так больно:

веер узора острее, чем лезвие;

яркая шерсть до заломов пропитана солью;

мастер другой прикасаться побрезговал.

Именем вложено знать веретённые танцы,

проклятой пряжей из срезанных локонов

путь /в никуда/ провязать оберегом шаманским.

Выбор для сердца таков одинокого.

Только не каждого, только не встречного надо.

Глупые нитки не рвутся, надёжные:

сказано, ведьмовым чувствам не рады,

велено — прочь! — да оскалились ножницы.

 

Кружево в водах холодных полощется просто,

светится — солнцем снаружи напоено;

счастье к изнанке не каждому выправит доступ.

Сон был к тому, что сдаваться не стоило.