Является великой тайной

То, как проходит человек

Духовный путь среди бескрайних

Дорог земных в тлетворный век.

 

Неведом день, когда к истокам

Прильнёт испить воды святой -

Душа, служащая порокам,

Уставшая от жизни злой.

 

Одних Господь, найдя в печали,

Приводит в храм в урочный час.

Другим, в отчаяньи встречая,

Надежду дарит каждый раз.

 

Бывает, что тебя Он кружит

Во тьме греховной много лет,

Чтоб понял ты на сколько нужен

Его нерукотворный свет.

 

Или откроет в одночасье

Всю силу Слова Своего

И даст понять, что это – счастье -

Жить вечно в Царствие Его.

 

Не важно, стар ты или молод,

Рабочий, врач - не в этом суть,

Для каждого найдётся повод

Однажды встать на этот путь.

 

Недаром говорят, что к Богу

Ведут различные пути,

Которыми Ему в угоду

Нам суждено с тобой пройти.

 

Господь незримо, постоянно

Присутствует в твоей судьбе,

То тайно, а порой и явно

Он призывает нас к себе.

 

Есть множество тому примеров.

Вот, я – не верящий Фома,

Был атеистом, пионером,

Как, впрочем, целая страна.

 

Под страхом или наущенью

Не знаю, но отец и мать

В младенчестве святым крещеньем

Меня не стали освещать.

 

Ведь город моего рожденья -

Обитель физиков – Дубна,

Был у науки в услуженьи

И славил тайный мир ядра.

 

Откуда Бог в наукограде!?

Там храмов не было тогда

(Зато сейчас, и тем отрадней,

Я вижу всюду купала).

 

И так я жил, не зная Бога.

На Ярославль сменил Дубну.

Грешил по мелочи, но много,

Чуть не сломал себе судьбу;

 

За воровство в начальной школе

Мог «загреметь» ни раз ведь я,

Но, получив квартиру вскоре,

Сменились школьные друзья.

 

И этот новый круг общенья

Увёл меня с кривой тропы,

Но не привёл тогда к крещенью,

А погружал в мир суеты.

 

***

О Боге я узнал случайно,

Когда у бабушки в шкафу

Нашёл в углу за банкой с чаем

Дощечку старую одну:

 

- Здесь чей портрет? – интересуясь,

Я бабушке задал вопрос.

Она ответила, волнуясь, -

Спаситель – Иисус Христос.

 

И лишь потом открылась тайна

Иконы, спрятанной от глаз

Людей недобрых и случайных,

Виною – страх, живущий в нас.

 

В стране, в конце семидесятых,

Жил в памяти народа страх,

Когда безвинно виноватых

За веру превращали в прах.

 

И потому в своей квартире

Простой народ считал важней

Иметь портрет вождя в мундире

Или любых других вождей.

 

И вот тайком под одеялом,

Но веру в Господа Христа

Хранила бабушка и явно

Жила с молитвой на устах.

 

По вечерам, уже в постели,

Я слышал шепот. Про себя

Она, чуть слышно ели-ели,

Читала правила1, крестясь.

 

Икона - первое знаменье.

И пусть во мне лишь вспыхнул свет,

Но это Божье проведенье

Оставило заметный след.

 

В тот день, видать, ещё так мало

Господь послал мне благодать,

Но вера зёрнышком упала

И стала тихо прорастать.

 

(1) - Правила – это обязательные для прочтения утренние и вечерние молитвы у православного христианина.

 

 

***

В стране прошла олимпиада

Цветной и яркою волной.

Затем вождей больных плеяду

Мы провожали в мир иной.

 

И назревали перемены,

Но видно не в одной стране –

Не помню, как, но постепенно

Менялось что-то и во мне.

 

Что повзрослел - не в этом дело.

А дело было видно в том,

Что всё же прорастала вера,

Как убедился я потом;

 

В один из дней конца июля

Я помню во дворе гулял,

А на скамье сосед наш Юрий

Сидел в тенёчке и читал.

 

В своих руках держал он книгу

Имевшую немалый вес,

Тем самым зародив интригу

И воспалив мой интерес.

 

Я заглянул и обнаружил

Старинных букв сплошную вязь

Из красно-чёрных строчек-кружев.

А Юра всё читал, крестясь.

 

Вот, наконец, меня заметив:

- Ну, что тебе? – спросил он вдруг.

И я, не зная, что ответить,

Сказал: «Как много странных букв?»

 

- Это – кириллица2, убогий,

А книга старая – Псалтырь3.

В ней царь Давид поёт о Боге

Свои великие псалмы.

 

Он ворот расстегнул рубашки,

И вынул серебристый крест, -

Вот видишь на распятье - Бог наш,

Который умер и воскрес!

 

Да ты, я вижу, некрещёный? -

И он поведал о Христе…

Я слушал весь предвосхищённый,

Всё плыло словно в тонком сне.

 

И постепенно, с каждым словом,

Светлело солнце надо мной,

И мир вокруг казался новым –

На вид всё тот же, но иной.

 

 

Я слушал и во мне менялось…

Не знаю, как вам передать,

Как будто в душу поселялась

И разливалась благодать.

 

Мне думалось, что долго длился

Такой, по сути, миг земной,

Но он прошёл, и возвратился

Я снова в мир обычный свой.

 

И вот - второе вам знаменье,

Которое ещё быстрей

Приблизило моё решенье,

Что жить я должен во Христе!

 

Весь день от счастья я светился

И вечером, прядя домой,

Сказал родным: «Хочу креститься!», -

И что серьёзен выбор мой.

 

Никто: ни бабушка, ни мама

Не воспротивились тому,

А даже очень были рады,

Что я менял свою судьбу.

 

Всю ночь уснуть пытался тщетно.

На утро в храм собрались мы,

Где, совершив обряд священный,

Отрёкся я от сатаны.

 

Не обошлось без испытаний

Или вмешательств тёмных сил,

Когда к принятью светлых таинств

Священник вдруг не допустил.

 

В те времена наш строй советский

Проникнуть в Церковь так сумел,

Что без «бумажки» - акт несветский,

Священник выполнить не смел.

 

И всё вело к тому, что надо

Моё крещенье отложить,

Но говорю спасибо, мама,

За то, что всё смогла решить.

 

 

И так, судьбу свою подростком

Я вверил Господу Христу.

Но оказалось, что непросто

Хранить мне будет веру ту.

 

(2) Кириллица – это старославянская (болгарская) азбука, которую составили в 863 году святые равноапостольные братья Константин (Кирилл) Философ и Мефодий из Солуни (Салоники) по приказу византийского императора Михаила III, в последствии названная – кириллическая. Именно на основе это азбуки были переведены для славянских народов церковные и богослужебные книги.

(3) Псалтырь – это сборник из 150 псалмов Царя Давида и одна из книг, входящих в состав Ветхого Завета. Псалмы - особый жанр молитвословной поэзии.

 

 

***

Я крест носил под галстук4 даже,

Но жил как прежде, хоть и с ним,

И никудышный, прямо скажем,

Был из меня христианин.

 

Храм Божий редко посещал я,

Был скуп на добрые дела,

И много лет не причащался,

Не вспомню даже и когда.

 

Лишь повзрослев, уже под двадцать,

Когда заныла вдруг душа,

Я начал вновь воцерковляться,

Но делал это не спеша.

 

Стоять всю службу было мукой -

Томился, словно в клетке зверь,

Всё тело ныло, боль и скука…

Я выходил, захлопнув дверь.

 

И лишь потом узнал причину

Такой нестойкости моей –

Свою поганую личину

Являли бесы всех мастей.

 

Они противились и злились,

И козни строили свои,

Всё делая, чтоб дольше длились

Моей греховной жизни дни.

 

И гнёт грехов настолько сильно

На душу мне уже давил,

Что стало жить невыносимо,

И я о помощи молил.

 

Не без Всевышнего участья

Я вскоре получил свой дар -

Возможность подойти к причастью,

Чему и счастлив был, и рад.

 

Однако признаюсь – слукавил,

Когда на исповедь пошёл,

То часть грехов своих оставил -

Признать их сил я не нашёл.

 

Но причастил всех в праздник Пасхи

Отец Михей, наш иерарх5,

Со всею добротой и лаской

Сказав: «… не плачьте о грехах…»6.

 

В тот день душа соединилась

С Христом всего на краткий миг,

Но в этот миг всё изменилось –

Я смысл веры вдруг постиг!

 

Ведь всех людей предназначенье,

Кто жил, живёт и будет жить –

Хранить души своей свеченье

От тёмной силы зла и лжи!

 

Иначе для чего, скажите,

Такими создал нас Господь?

Чтоб люди с радость по жизни

Несли в сердцах своих Любовь!

 

(4) Имеется в виду пионерский красный галстук, как знак принадлежности к Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина. Ношение пионерского галстука обязывало пионера отказаться от верования в Бога.

(5) Иерархом называют священнослужителей, имеющих епископский сан. Отец Михей (в миру Александр Александрович Хархаров; (06.03.1921г., Петроград —22.10.2005г., Ярославль) был настоятелем нашего приходского храма Петра и Павла в селе Петрово Ярославского района Ярославской области в период с 1989 по 1991 год. 2 ноября 1993 году был назначен епископом Ярославским и Ростовским.

(6) - полная цитата звучит так: «Никто не рыдай о своем убожестве, ибо для всех настало Царство! Никто не плачь о своих грехах, потому что из гроба воссияло прощение! Никто не бойся смерти, ибо освободила нас Спасова смерть!». «Слово огласительное на Святую Пасху» Иоанна Златоуста.

 

***

Ну а теперь порассуждаем.

Мне этот диспут так знаком,

Когда в друзьях я пробуждаю

Христовой Истины закон.

 

Мне говорят они, - Послушай,

Как будто нет других идей?

Все эти: бесы, боги, души -

Легенды, мифы для детей.

 

Религий много, но любая

К порабощению ведёт

И нас, как личность угнетает,

И развиваться не даёт.

 

А мы свободные, как ветер

И выбираем сами путь,

Как жить на этом белом Свете,

Куда идти и где свернуть.

 

- Но Бог - совсем не надзиратель!

И в рабство нас не обращал,

Но, как Творец, и как Создатель,

Лишь наше зло изобличал.

 

Он дал нам Истины простые:

Живи в любви, твори добро…

Так для чего слова пустые

Вы мне твердите всё равно.

 

Ведь очень вредно человеку

В себе так долго зло держать.

И что от зла болезни века,

Ну разве стоит убеждать?

 

Мы постепенно развратились

До гнусных мерзостей, друзья,

И сами в бесов превратились,

Но в ад ведёт сия стезя.

 

Мы не заботимся о близких,

Не видим бедность и беду,

Пока из «золочёной миски»

Едим и пьём свою еду.

 

Пока здоровы - мы беспечны.

Пока в богатстве и тепле –

Считаем – жить так будем вечно

На Богом данной нам Земле!

 

Да только наше тело бренно.

Придёт последний жизни час,

И всё оставим непременно,

Не взяв ни грамма про запас.

 

Мне говорят, что после смерти

Нет жизни больше никакой.

Вы заблуждаетесь, поверьте,

Жизнь есть, но в форме лишь иной!

 

Мы, люди, сложные создания.

И пусть истлеет тело в прах –

Мы можем жить в воспоминаньях

Родных людей, в своих делах.

 

Ведь память - форма жизни тоже.

Пока мы помним – с нами те,

Кто был и есть нам всех дороже;

Мы даже видим их во сне.

 

А значит есть и после смерти

Другая жизнь, где мы с тобой

Жить можем вечно, уж поверьте,

Не телом только, а душой.

 

Но кроме памяти, есть место,

Вполне реальное себе,

Где души прибывают вместе.

Его я видел не во сне.

 

А верить мне или не верить –

Решайте сами, наконец.

(Вы можете легко проверить,

Прочтя всё в повести «Отец»7.

 

(7) «Отец» - автобиографическая повесть, написанная мною в 2018 году, рассказывающая о потустороннем мире.

 

 

***

Но не был путь мой к вере гладким.

Я чувствовал в себе надлом

Той бесшабашной жизни сладкой,

Которую менял с трудом:

 

Соврать, слукавить, извернуться

Привычным было для меня.

И матом мог легко ругнуться.

И гнев я часто проявлял.

 

Не сдержан был и суетливым,

Скупым, «прижимистым» в деньгах.

И мне казалось - я счастливый,

Всегда удачливый в делах…

 

Всё так! Но с болью ныла совесть

И стыд жёг чаще душу мне.

Я весь горел, вернее, то есть –

Душа пылала вся в огне.

 

Как тяжело вскрывать нарывы

Своих, почти, родных грехов.

Не скрою, что в слезах надрывных

Я избавлялся от оков.

 

Мы все рабы дурных привычек,

Своих пристрастий и страстей.

Но знайте, что под их обличьем

Пригрели бесов мы скорей.

 

Пока живём в духовной лени

За нас решают, как нам жить

Эти бесовские творенья.

А мы и рады им служить!?

 

Ведь сколько раз я потакал им,

Когда решенья принимал,

И каждый раз меня толкали

Они на тёмные дела.

 

Я осуждал, довольно рьяно:

Людей, поступки и дела,

В глазах других ища изъяны,

В своём, не видя и бревна.

 

Всего и не расскажешь сразу.

Но даже взять характер мой -

За не значительную фразу

Я всё сносил взрывной волной.

 

В порыве ярости и гнева

Я чувствовал, как злобы яд

Парализует разум, тело

И затуманивает взгляд.

 

И лишь потом, когда «остынешь»,

Вновь совесть голос подаёт,

И разум вторит ей: «Вот видишь!?

Так дело дальше не пойдёт!»

 

Страдают все, и я страдаю.

Попробуй после примири!?

Ведь гнев и ярость разрушают

Нас незаметно изнутри.

 

 

Кто, как ни дух звериной злобы,

Желая Богу «насолить»,

Нашёл ко мне подход особый?

Но нужно лишь себя винить.

 

А почему? Скажу вам прямо -

Гнев доставался лишь родным,

А в обществе я очень рьяно

Боролся с демоном взрывным.

 

Выходит, что я был двуличным?

По сути - это так, как знать?

Но лишь сейчас могу критично

Вам правду эту рассказать.

 

Смотрите, с гневом чтоб бороться

Господь давал мне всё же сил?

Так значит людям остаётся,

Чтоб каждый просто попросил.

 

А вот просить или молиться,

Как правильно я не умел,

Но и с грехами примириться

Никак уж точно не хотел.

 

И вот мой путь, крутой в начале,

Пологим постепенно став,

Привёл к женитьбе и венчанью,

Что изменило мой устав.

 

Бог дал: любовь, жену и счастье,

Наполнил детским смехом дом,

Но храм стал реже посещать я,

Всё говорил себе, - Потом.

 

На занятость ссылаясь вечно,

Я к Богу охладел совсем,

И снова жизнью жил беспечной,

Забыв, Кому обязан всем.

 

Он о Себе напомнил вскоре

И очень чётко дал понять,

Послав на голову мне горе,

Что дав, Он может и отнять.

 

И вспоминаю вновь со страхом

Тот давний страшный случай я,

Когда дочурка одним махом

Случайно проглотила яд.

 

Реанимация, наркозы,

Больниц палаты без конца…

Скупые покаянья слёзы

Виновника во всём – отца.

 

Сам виноват, неосторожно

Работал дома с кислотой.

Не отвлекись на миг, возможно,

И не было б беды большой.

 

И это - третий знак мне свыше,

Чтоб не сворачивал с пути…

В тот раз простил меня Всевышний,

И дочку удалось спасти.

 

 

Молились все, и я молился,

Как не молился никогда –

Слезами горькими омылся

И дал зарок – быть с Ним всегда.

 

Всё обошлось без операций,

Восстановился пищевод…

И равнодушным оставаться

Я к Господу уже не мог.

 

 

***

Искал ответы бедный разум:

О смысле жизни, бытия,

О Боге, но увы, не сразу

Даётся всё таким, как я.

 

Ни раз, ни два пытался прежде

Псалтырь и Библию читать,

Чтоб не считать себя невеждой,

Да только без толку видать.

 

Лишь растворялся, как в тумане,

Христовой веры чистый свет,

И тяжелел на сердце «камень»,

И скинуть бы, да силы нет.

 

Но тут явился мне подмогой

Священника простой ответ:

«Читай, хотя бы понемногу,

Но только - Новый, ты, Завет.

 

Начни с молитвы и коснётся

Твоих очей сердечных Свет,

Ведь Слово Божье остаётся

Нетленным много тысяч лет.

 

Там Истина Его живая!

Там ты найдёшь на всё ответ.

Там пламя, что не обжигает.

Читай и будешь им согрет».

 

И вот открылось Слово Божье,

А вместе с ним и благодать,

Вливаясь в душу осторожно,

Мой разум стала озарять.

 

Как будто пелена упала,

И очень чётко предо мной

Картина тех времён предстала,

Когда Бог жизнью жил земной.

 

О, это было – наслажденье!

Я словно губка собирал

В себя Христовое ученье

И смысл веры познавал.

 

Я Бога ощутил живого,

Не в книге древней, а в себе

В тот миг, когда воскрес Он снова,

За нас распятый на кресте.

 

Казалось – Истина открылась!

Но это был свет маяка,

Куда душа моя стремилась,

Как в море шхуна моряка.

 

Когда вокруг бурлит пучина

Земных соблазнов и забот,

То вновь брала меня кручина,

Что сильно «волны бьют о борт».

 

Как из глубин бездонной бездны,

Из самой страшной темноты,

Всплывали мысли: «Бесполезно!

Не вырваться из суеты…»

 

Но тут же вторила другая,

Как будто ей наперекор:

«Держись! Иди, не уставая!

Всё это – дьявольский укор!».

 

Во мне война вовсю кипела

Сил света с миром темноты,

А между тем душа хотела:

Любви, покоя, теплоты.

 

Словно слепой, идя по Миру,

Я вдруг нашёл Поводыря,

И захотелось мне квартиру

Сменить на быт монастыря.

 

«Уйти! Покончить с жизнью прежней.

Оставить всё друзьям, семье …», -

Такие мысли я с надеждой

Лелеял много лет в себе.

 

Поздней, читая откровенья

И жития святых людей,

Я поборол эти смятенья

И не сломал судьбы своей.

 

Такие резкие порывы

Для душ мятущихся вредны!

Лишь шаг один и ты с обрыва

Сорвёшься вниз с крутой скалы.

 

Путь к Истине ведёт иначе -

Сквозь тернии земных дорог,

Решая по пути задачи,

Которых я решить не мог.

 

***

Вопросами я был стреножен;

Не мог покинуть прежний мир,

И в мир войти духовный Божий,

Приняв церковный быт и клир:

 

Как исполнять Его заветы,

Не отступая ни на шаг,

И быть самим собой при этом?

Что значит – вечная душа?

 

Как возлюбить всем сердцем Бога?

Как ближнего, так возлюбить,

Чтоб не сказать плохого слова

И всё обидное простить?

 

Как побороть позывы лени

И встать в воскресный день чуть свет,

Чтоб в храм пойти без промедлений?

Как пост держать, когда сил нет?

 

Как говорить всегда правдиво?

Где биться в кровь, а где смерить

Свой гнев, уйдя не горделиво,

И всех обидчиков простить?

 

Сплошные «Как?», - стеной высокой

Вставали на моём пути,

Которую не взять с наскока -

Без Божьей силы не пройти.

 

Как возле стен Иерихона8

Народ еврейский Бога звал,

Так звал и я раздумий полон,

Чтоб Бог мне тоже силы дал.

 

Или явил Своё знаменье,

Разрушив стену эту в прах,

И вместе с ней мои сомненья,

И всё неверие поправ…

 

Возможно мысли вам знакомы?

Они сродни, когда больной,

Очнувшись после долгой комы,

Вдруг понимает - Мир другой!

 

И чтобы усмирить метанья,

Господь открыл на Мир глаза,

Чуть приподняв завесу тайны,

Свой рай прекрасный показав.

 

(8) - Иерихон – первый город в Палестине, который чудесным образом с помощью Бога был завоёван израильским народом под предводительством Иисуса Навина при возвращении в землю обетованную. Стены Иерихона сами собой разрушались до основания от землетрясения, вызванного семидневным обхождением вокруг них евреями.

***

Не знаю, чем я отличился,

А может дело не во мне,

Но всё о чём пишу случилось

Со мною в тридцать с лишним лет:

 

Тогда, без видимой причины,

Вдруг заболел родной отец.

Болезнь была неизлечима

И близился его конец.

 

Он снова вспомнил, что крещённый

И что за всё держать ответ,

И то, что страшно непрощённым

Уйти из жизни на тот Свет.

 

За год, примерно, до кончины

К животворящему кресту

Его отвёз я, где кручину

Излил он Господу Христу.

 

Болезнь замедлилась на время,

Давая шанс пересмотреть

Всю жизнь свою и скинуть бремя

Грехов, мешающих взлететь.

 

Простил Господь отца? Не знаю.

Но исповедь его приняв,

Он допустил к принятью Таинств,

Спастись надежду не отняв.

 

И всё случилось после смерти,

Точнее на девятый день

(Вы только мне сейчас поверьте,

Убрав сомнений даже тень):

 

Был голосом разбужен ночью.

Неведомый спросил тогда,

Готов ли близкому помочь я?

Поразмышляв, ответил, - Да!

 

И в тот же миг, чуть сбив дыханье,

Был в Мир иной перенесён.

Там: свет, садов благоуханье,

И птичье пенье в унисон…

 

Там я нашёл отца родного.

Он был болезнен и без сил,

Но встретил я его – живого!

И понял, кто помочь просил.

 

И так все дни, вернее ночи,

Едва уснув, я попадал

В тот Мир, который мне воочию

Господь открыто показал.

 

Там было множество народа,

Таких же как отец больных.

Все ожидали перехода:

В ад - грешных, ну а в рай – иных.

 

А переход – был мост истлевший

Через глубокий, страшный ров.

Над ним туман стоял кромешный,

Скрывавший светлый райский кров.

 

Отец с волнением, серьёзно,

Чуть заикаясь, будто в спех,

Просил за всё прощенья слёзно,

За каждый самый малый грех.

 

Ведь даже с малыми грехами

Нельзя пройти на тот конец.

Мы это испытали сами,

Когда срывался мой отец.

 

Два раза он пройти решался,

Весь в напряжении дрожа,

И каждый раз мост разрушался,

Но крепко я отца держал.

 

На третий раз, в наш день последний,

Он всё же смог на мост вступить,

И лишь пройдя вперёд, с волненьем

Позволил руку отпустить.

 

В слезах печальных мы расстались.

Слова: «Спасибо тебе, сын...»

Со мной на том мосту остались,

А также наши встречи с ним.

 

Какие могут быть сомненья?

И кто бы что ещё сказал,

Когда такие откровенья

Творец ему бы показал?

 

А через год, как Божья милость,

Я снова был перенесён

В то место, что тогда явилось.

И вспомнив всё, был потрясён!

 

Но там ждала ещё награда –

Меня встречал родной отец.

Мы были несказанно рады

Обняться снова наконец.

 

И он поведал мне о рае,

Его преддверие точней,

О том, как люди Бога славят,

О том, что в рае нет ночей.

 

 

Я видел свет, тепло дарящий.

Он источаем был Творцом.

И понял вдруг – Бог настоящий!

Каким я всё же был глупцом!?

 

Как можно ставить под сомненье

Всё то, что Бог нам обещал?

И вот, ушли мои смятенья.

Я в сердце радость ощущал.

 

 

***

Бог дал понять – жизнь человека

Не бесполезна для души -

Заложнице земного века,

И нужно каяться спешить!

 

Я долго мучился с грехами,

Которые в себе носил,

Как с теми старыми мехами,

О чём Спаситель говорил9.

 

Чем больше думал я об этом,

Тем становилось мне страшней,

Но Богу данные обеты

Исполнить всё-таки важней.

 

И тут же всполошились бесы.

Для них раскаянье в грехах –

Финал всей невесёлой пьесы,

Всех козней и стараний крах.

 

Что только не шептал лукавый:

«Облегчи исповедь себе,

Найдя другой храм в захудалом,

Далёком где-нибудь селе.

 

Или возьми с собой листочек

И мелким подчерком впиши

Свой тяжкий грех, но между строчек,

И в руку батюшке вложи.

 

А там доверься полумраку -

Священник старенький, слепой,

Не разобрав твоих каракуль,

Грех, наконец, отпустит твой…».

 

С обманом этим я смерился.

Почти собрался и пошёл,

Но Божий промысел явился -

Я книжицу одну нашёл

 

«Как подготовится к причастью?»

Как исповедаться, что б Бог,

Приняв раскаянье, участьем

В делах спасения помог.

 

И вот собравшись с новой силой,

Как на смертельный бой идя,

Я стыд и страх свой пересилил,

И сбросил эти «якоря».

 

Какое это облегченье!

Теперь готов всем говорить,

Что исповедь своим значеньем

Способна душу окрылить.

 

Очистившись, я постепенно,

Без побужденья начал сам

Посты держать и непременно

Молиться, посещая храм.

 

Ещё один я сделал вывод

Из той истории с отцом -

Любовь и есть тот самый выход,

Нам заповеданный Творцом.

 

Он сам - Любовь! А это значит –

Любовь всесильна, как и Бог!

Лишь только с ней, а не иначе,

Отцу спастись тогда помог.

 

С тех самых пор неистребимо

Во мне одно желанье есть -

Жить для людей и к ним терпимо

Нести в сердца Благую весть.

 

Бог сделал многое, при этом

Ещё один талант свой дал -

Писать стихи. Ведь стать поэтом

На склоне лет – я не мечтал.

 

Без Бога я теперь ни шагу!

Его прошу помочь в делах,

Он сил даёт мне и отвагу,

Он в сердце, в мыслях, на устах.

 

Какой мне Богом срок отмерян,

Чтобы пройти весь этот путь

К любви Божественной и вере?

Не знаю я, не обессудь.

 

Но не хочу пути иного.

Я не хочу остаток дней

Прожить, блуждая бестолково,

В кругу бессмысленных идей.

 

(9)- …И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут. Но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое. И никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого; ибо говорит: «старое лучше». (Евангелие от Матфея 9:17)

 

октябрь - февраль 2021г.