Китеж
Догорала Русь в предельной муке,
Уплывала дымом к облакам,
Все теряла — волю и права.
Пеплом стали Киев и Москва.
Только Китеж-град не дался в руки,
Не достался жадным степнякам.
Издавна о нем орда прознала,
Шла к нему на самый край страны,
Злую пену с конских морд роняла.
Шли татары — мать-земля стонала,
Лес валился на две стороны!
Для коней на плети не скупились,
Чтоб тянулись в гулкую струну.
Шли татары, шибко торопились,
Чуяли несметную казну.
Шли ночами, шли путем окольным,
Доскакали — вот он Китеж-град,
Отраженный озером привольным,
Красотою радующий взгляд!..
Но шагнули в воду колокольни,
Избы и палаты — все подряд!
А враги отпрянули назад.
Да и как им было не отпрянуть!
Высь небес чиста и холодна,
Неоткуда вроде грому грянуть,
Гром поднялся в озере со дна.
Это было, было в самом деле!
Под водой, надежной, как броня,
Бил набат, колокола гудели,
Гнев и скорбь в одно соедини.
И вникая в грозный голос меди,
Восходивший к солнцу из глубин,
Усомнился в собственной победе
Гордый кривоногий властелин.
Будто это рук грозящих взмахи,
Будто город чудом жил в воде!..
И Батый в смятении и страхе
Повернуть велел своей орде,
Прежде от летящих стрел крылатой,
Нынче — тихой, будто виноватой,
Словно упустила град сама.
Повернула вспять за тьмою тьма,
Видя, как с прибрежного холма
Уходили в волны терема
И дразнили жемчугом и златом...
Во главе разноязычных конниц
Хан, невесел, словно был разбит,
Неумолчный звон бессмертных звонниц
Слышал сквозь смятенный гром копыт...
И затихло все у Светлояра,
Лес поднялся, выросла трава.
Но в стране, обугленной пожаром,
Дивный звон прославила молва.
И к лесному керженскому чуду
Люди добирались отовсюду.
Шли к нему из выжженных селений
Страшною Батыевой тропой,
Как по тропкам чуткие олени
К озеру идут на водопой.
Выходили на берег толпой,
У воды вставали на колени.
В утренней хрустальной тишине
Кланялись озерной глубине.
В сердце — горе,
Мука без предела,
От заботы вспухла голова.
Обостряли слух — и глубь гудела,
Стало быть, благая весть права.
Глубь звенела горестно и нежно,
Пробуждала силу и надежду.
Этот звон подспудный,
Звон подводный,
Звон неодолимый и свободный,
Словно голос матери-земли,
Брали в сердце и с собой несли.
Был тот звон, важнейший, чем слова,
Дальним предвещаньем торжества.
Это было, было в самом деле,
Было—в воду прадеды глядели,
А заря рассветная плыла,
А в воде колокола гудели.
Люди уверялись:
Русь жива!
Что сейчас о том ни говори,
Пусть причинны в том не звонари,
А пласты тяжелые земные,
Проседая на озерном дне,
Поднимали струи водяные.
Суть в другом.
Всесильным мнился враг,
А народ в лихой своей године
Звон тот не прослушал и воспринял,
Как призыв к борьбе,
Как добрый знак.
Встала Русь,
За игом свергла иго.
Не раскрыть былое, словно книгу,
Но приди на озеро, приди,
К Светлояру слухом припади,
Подожди обещанного мига.
И пойдут, пойдут назад мгновенья
И часы, и годы, и века...
Солнце проблеснет издалека,
Синь лесную светом осенит —
И тогда наступит откровенье,
Ты услышишь —
Озеро звенит...
