Первая
Они познакомились, когда ему было шесть лет. Она была старше. На сколько? Теперь уже не вспомнить точно. Но вот что можно сказать однозначно: ни её, ни его эта разница не смущала. Хотя обычно в детстве эти вещи чувствуются довольно остро. Ему очень нравилось её трогать, смотреть на неё, вдыхать её запах. Пожалуй, она стала первой его настоящей любовью.
В ней была заключена волшебная сила. Когда ему было плохо, он приходил к ней, а она утешала его, даря ему совершенно другой мир, яркий и полный чудес. Когда он уставал от игр и прочих важных мальчишечьих дел, он приходил к ней, чтобы просто побыть в тишине и покое. Иной раз он даже засыпал, не выпуская её из своих объятий.
Когда в его жизнь пришла школа, ему волей-неволей пришлось оставлять её одну. И всё равно каждую свободную минуту он старался посвящать ей. Особенно по вечерам. Она всё понимала и не обижалась. Трудно обижаться долго на того, с кем приходится постоянно сталкиваться. Особенно, когда этот кто-то живёт в одном с тобой доме.
Шли годы, он становился старше, игры делались опаснее, а география прогулок — шире. В его жизни появились другие, с виду почти такие же, как она, но совершенно отличные от неё при детальном рассмотрении. Что ж, так устроена жизнь. Он изредка всё равно приходил к ней, а она находила утешение в этих мимолётных свиданиях.
Но однажды наступил день, когда он уехал. Учёба в другом городе отнимала все его силы и время. Он приезжал очень редко, гостил недолго, а потом снова исчезал. К ней он уже больше не подходил. Потом выяснилось, что он решил остаться в том городе. Он встретил там девушку, с которой мечтал прожить жизнь. Они поженились. О том, чтобы вернуться в родной город насовсем, он даже не заикался. Изредка он приезжал с женой к родителям на день-другой. О ней он даже не вспоминал.
Она не ревновала, не страдала, она отпустила его и смирилась с потерей. Тем более, у него появился ребёнок. Так устроены люди, она это прекрасно знала. И всё же ей порой очень не хватало прикосновений его пальцев, внимательного и восхищённого взгляда, его тёплого дыхания.
Но однажды, когда она уже совсем перестала надеяться и ждать, он приехал на похороны отца. Вечером он остался в квартире родителей. О том, чтобы оставить мать одну, не могло быть и речи. Бесцельно бродя по знакомым с детства комнатам, он словно не мог найти себе места. И вдруг случайно увидел её.
Видимо, под влиянием нахлынувшей волны воспоминаний и нежности, а может, просто от того, что не знал, чем занять свои руки, он подошёл к ней. За прошедшие годы он сильно изменился. В волосах его пробивалась ранняя седина, на лбу появились морщины, переносицу украшали очки в тонкой оправе, которых прежде не было. Но руки, пусть и огрубевшие от работы, оставались всё теми же, тёплыми, ласковыми. Он бережно прикоснулся к ней, и она открылась ему навстречу.
— Мама! — Его голос отдался эхом в стенах комнаты. — Ты сохранила её?
— Да, сынок, — мать, шаркая домашними тапочками, подошла к нему и обняла его за плечи. — Ты по ней учился читать, помнишь?
Спустя три дня он возвращался домой, к жене и сыну, а книга, ставшая когда-то его первой любовью, ехала на переднем пассажирском сиденье его машины. Спустя столько лет они снова были вместе.