Песочница. Пирожки

В самом обычном небольшом городке стоял самый обычный пятиэтажный дом. Хрущёвка, как она есть. Был рядом с ней и небольшой дворик. Там часто собирались дети, чтобы поиграть. Особенно сейчас, когда после пяти лет полного развала площадки, перед очередными выборами добрый дядя депутат завёз сюда и качели-качалки, и бревно-баланс, и лесенку, и даже большую песочницу, которую можно было накрыть крышкой, дабы мимо пробегающие животные не испортили песочек.

 

Конечно же, местная мелочь пузатая сразу же прикипела к этому месту. Особенно закадычные друзья, «святая» троица была лет пяти-шести на вид, а звали их Катя, Лена и Борис. Все они — отпрыски интеллигентных семей. Родители работали в одном филиале НИИ, который находился неподалёку от дома, ну а воспитанием сорванцов занимались бабушки, когда садик по какой-то причине был закрыт.

 

Всегда чисто одетые, сытые и довольные детки приходили в песочницу «печь пирожки». Там они весело общались о своих детских проблемах. Например, кому что родители купили, или о проделках большой пушистой кошки Муськи, или о том, как удалось стащить очередную шоколадку прямо из-под носа бабушки. Ещё любила троица хвастать друг перед другом своими достижениями: кто уже научился считать до десяти, а кто умел уже и до двадцати, кто-то сам прочитал «Энциклопедию дошкольника» от корки до корки без помощи взрослых, ну, а кто-то и вообще уже умел сочинять стишки. Да мало ли о чём, ведь у карапузов проблем не меньше, чем у взрослых.

 

А ещё в хрущёвке жил мальчик Кир, ему ещё в прошлом году исполнилось пять лет, а осенью предстояло стать шестилетним, поэтому гордости не было предела, ибо в сентябре предстояло пойти в школу. Компания Кати, Лены и Борюсика не очень интересовала мальчишку. Ведь куда интереснее было стрелять по воробьям из рогатки, лазать по деревьям, тырить яблоки из садов находящегося неподалёку частного сектора. Бабушки, которая бы следила за Киром, к сожалению, в их небольшой семье не было, а мама, единственная родительница, была постоянно занята заказами — она подрабатывала швеёй. В детсад ребёнка не взяли, потому что желающих было много, а скромная тихоня, которая воспитывала малыша в одиночку, не могла спорить с более горластыми и пробивными конкурентками.

 

А ещё с мальчишкой не очень хотели дружить, потому что родители Кати, Лены и Борюсика презрительно отзывались о маме Кира, как о глупой и недалёкой женщине. Соответственно, отпрыски тоже так считали, иногда дразня Кира. За что и получали то развороченные, перед этим так старательно приготовленные пирожки, то жёванные бумажки, умело пущенные из плевачки, а то и целую «бомбочку» из рогатки.

 

Бабушки троицы были недовольны, когда карапузы жаловались на Кира, в свою очередь жаловались его родительнице, та давала мальчишке крепкого ремня. А малыш не жаловался. Он не плакал. Но в следующий раз, когда говорили плохо о его маме, продолжал наказывать обидчиков, как подсказывала ему его детская фантазия. Ведь мама, несмотря ни на что, была для него самым лучшим человеком в мире.

 

Так и бродил в одиночестве. Вечно стёртые об асфальт коленки, густо намазанные зелёнкой, запачканная чем-то футболка и порванные штаны, сбитые кроссовки — это были отличительные черты известного на весь дом маленького хулигана, с которым никто не хотел дружить. Раньше тут обитала компания ребят постарше: пятиклашек и семиклашек, они и научили Кира писать, считать, а ещё — делать разные опыты. Но после того, как во дворе появились новые качели, эти ребята куда-то исчезли. Маленький хулиган теперь остался совсем один.

 

Но с некоторых пор всё изменилось. Приехав откуда-то из большого города, к ним в дом заселились мама и дочка. Кир сразу заприметил, как на площадку вышла премилая девочка лет шести, одетая в розовое платьице, беленькие туфельки, а на голове у неё красовался большой светлый бант. Сначала она подошла к песочнице, где играли наши знакомые. Девочка попыталась с ними заговорить, но они, перебивая друг друга, начали рассказывать и хвастать насколько каждый из них хорош, новенькая поморщилась и просто пожала плечами, помахав ручкой, покинула песочницу.

 

Увидев это, Кир, сидевший на дереве и наблюдавший со своего боевого поста за происходящим, быстренько покинул укрытие и догнал девочку. Возникнув перед глазами изумлённой малышки, как чёрт из табакерки, мальчик выпалил:

 

— Привет! Тебя как зовут?

 

От неожиданности незнакомка вздрогнула, но тут же, спохватившись, ответила как ни в чём не бывало:

 

— Мила. А тебя?

 

— А меня Кир. Ты давно тут? — синие глаза мальчишки излучали искреннее любопытсво, даже вихры непослушных русых волос тоже любопытно вздыбились.

 

— Нет. Мы с мамой недавно переехали. А ты местный?

 

— Да, — важно кивнул Кир. — Держись меня и не пропадёшь, — подмигнул он.

 

Мила тут же кокетливо поправила бантик и сказала:

 

— Хорошо, — в тёмных глазах заплясали озорные искорки, а пухлые губки расплылись в щербатой улыбке.

 

— Слушай, так никуда не годится, — сказал Кир, внимательно оглядев свою новоиспечённую подругу, — однотонное платье — это скучно.

 

— Но у меня они все такие… — протянула Мила.

 

— Ничего. Мы можем сделать его весёлым своими руками, — подмигнул мальчишка.

 

— Как? — захлопала ресницами девочка.

 

Кир и в самом деле считал, что девочка заслуживает более яркого наряда, и со всей широтой своей маленькой наивной души хотел помочь.

 

— Смотри, — мальчишка достал шариковую ручку, вынул из неё стержень, вырвал наконечник с шариком зубами и выдавил тёмную густую жидкость себе на ладонь, которая тут же приобрела синий оттенок.

 

— Здорово, — всплеснула руками Мила.

 

А Кир тем временем оставлял отпечатки своей ладошки на подоле некогда девственно-розового платьица под довольные визги его маленькой владелицы.

 

— Ну что, нравится? — с чувством гордости спросил мальчишка, глядя на творение рук своих.

 

— Очень, — засмеялась девчонка.

 

— Ну видишь, — покровительственно кивал Кир, стягивая бантик, украшающий голову Милы, набок, — вот теперь порядок.

 

— А что мы будем делать с ручкой без пасты? — спросила девочка.

 

— Сейчас, — в руке мальчишки откуда ни возьмись появился обрывок газеты, на котором всё ещё можно было разобрать «Утренний вестник».

 

Смял его, затем пожевал, а полученную массу скрутил в шарик и засунул в отверстие ручки. Затем мальчик направил своё самодельное оружие в сторону находящейся рядом песочницы и что есть силы подул в отверстие. «Снаряд» попал прямо в шею Борюсику. Тот оглянулся и, увидев Кира, тут же заголосил:

 

— Бабушка-а-а-а, миня абижа-а-а-ают!

 

Старушки, которые так увлеклись обсуждением новой серии «Санты-Барбары», что забыли о внуках, тут же встрепенулись и кинулись к песочнице:

 

— Ах ты ж, байстрюченя! — крикнула бабушка Борюсика Киру, грозя клюкой.

 

Мальчишка же, показав бабке язык и схватив ладошку Милы, побежал со двора. Остановились они уже в соседнем, возле старого сухого дерева.

 

Кир ещё раз показал язык, оглянувшись, а потом начал карабкаться на удобную широкую ветку, кивнув Миле:

 

— Лезь за мной!

 

— Я боюсь… — надула губки Мила.

 

— Ай, с вами, девчонками, всегда так, — важно сказал мальчишка, но спустился, чтобы подсадить свою подругу.

 

С горем пополам они устроились на ветке, и Кир, вытащив из дупла свою тайную шкатулку, показывал девочке сокровища: стекляшки, ржавые ключи, редкие фантики и самое главное — водяной пистолет.

 

— Кир, а что означает то слово, каким тебя бабушка обозвала? — внезапно спросила Мила.

 

— Не знаю, но, похоже, что-то связанное со страхом, они ведь меня боятся, поэтому прогоняют, так было и с Полканом, которого бабки отдали намыло, — пожал плечами мальчик, а потом продолжил, — Полкан был добрый, он всегда защищал меня, но его дразнили вшивой псиной, боялись, что он покусает Борюсика или заразит чем-то.

 

— А что значит «намыло», — с интересом спросила Мила.

 

— Не знаю. Приехала большая машина с решёткой и на ней Полкана увезли. Но я думаю, что намыле Полкану лучше, там ведь нет злых бабушек… — задумчиво протянул Кир и тут же воскликнул. — А давай мы этому ябеде Борьке отомстим.

 

— А давай, — засмеялась девочка.

 

Кир уже заливал из припрятанного пузырька зелёнку в водяной пистолет. Затем дети снова вернулись во двор. Картина там не изменилась: бабушки обсуждали «Санта-Барбару», а дети лепили пирожки и что-то увлечённо друг другу рассказывали, постоянно перебивая.

 

— Сейчас я подбегу и обрызгаю его, а ты потопчешь им пирожки, — заговорщически ухмыльнулся Кир Миле.

 

— Хорошо, — потёрла руки та.

 

Страшный план мести свершился: Мила с упоением топтала пирожки, а Кир брызгал на чистый костюмчик Борюсика зелёнкой, и на лицо, и на прочие части тела. Катя и Лена с визгом убежали. Борька же дико завизжал, как поросёнок, на что бабки повскакивали со скамеек, и думать забыв о дебатах и новых ролях любимых героев.

 

— Бежим!!! — заорал Кир Миле и бросился наутёк. Девочка последовала за ним.

 

Но в этот раз нашему герою не повезло: с работы возвращался отец Борюськи, который в два счёта догнал хулигана и, вывернув тому ухо, повёл домой. Миле удалось убежать и спрятаться за соседним домом. Кир как мог отбивался от грубой железной хватки взрослого сильного мужчины, а когда понял, что всё тщетно, как угорь извернулся и укусил того за руку. Отец Борьки, не долго думая, швыронул ребёнка на асфальт. Кир растянулся, счёсывая себе колени и локти, которые тут же начали кровоточить.

 

— Ай… — только и выдохнул малыш от боли, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разреветься. Ведь Кир считал позором реветь и ябедничать, ведь он не Борюсик.

 

Только мальчишка стал подниматься, чтобы дать стрекача, как отец Борьки подхватил его за шиворот и так тряхнул, что Кир было подумал, что у него всё нутро выскочат наружу.

 

Самым удивительным было то, что родитель Бориса (сын, видимо, пошёл в мать, будучи курносым с карим оленьим взглядом) сейчас сверкал в ярости точно такими же синими глазами, какие были у Кира, у мужчины точно так же норовили вздыбиться на макушке русые волосы, но их надёжно удерживало специальное средство, а ровный нос немного сморщился, ибо его хозяин почти лаял:

 

— Ах ты ничтожная шпана, — прогремел мужчина, — я тебе покажу, как безобразничать!

 

С этими словами он потащил Кира домой. А Борюсик даже плакать перестал, глядя на манипуляции, которые папка проделывал с обидчиком. На лице мальчика застыла ехидная ухмылка и, показывая язык Киру, Борька шёл рядом с отцом.

 

— Вы только посмотрите, что Ваш уродец сделал с моим сыном и новой его одеждой!!! — кричал мужчина насмерть перепуганной матери Кира. — Распустили своего выродка!!! Да Вы знаете, сколько стоит этот костюм?! Это настоящий Адидас!

 

Мальчик уже хотел было опять вцепиться зубами в руку этого орущего дядьки, но вдруг весь запал стух, когда он увидел побледневшее лицо мамы, её дёрнувшуюся нижнюю губу, взявшийся складками нос…

 

— Извините, Алексей Иванович, оставьте костюм, завтра он будет как новый, я вам обеща-аю, — последнее слово сопровождалось всхлипом.

 

— Хорошо, — сурово сказал мужчина.

 

Когда дверь за отцом Борьки закрылась, Кир тут же огрёб звонкий подзатыльник:

 

— Что ж ты за горе такое, а не ребёнок?!! — кричала мать сквозь слёзы. — Все дети как дети, а ты?.. Сил моих больше нет!!!

 

— Мама, мамочка, ну не плачь, — испугался Кир, он очень не любил, когда мама плачет, он часто видел, как она, притворяясь спящей, рыдает ночью в подушку. Тогда мальчик приходил и ложился рядом с ней, свято веря, что способен защитить ото всех бед в мире. И женщина действительно успокаивалась.

 

А теперь мама плакала из-за него. Кир сам уже готов был разреветься похлеще Борюсика, как в квартиру постучали — это Алексей Иванович принёс костюм. Брезгливо бросив вещи на пол, мужчина, смерив женщину и ребёнка презрительным взглядом, удалился. Мама Кира было пошла, чтобы поднять костюм, но мальчишка оказался проворнее: он подхватил вещи и, жестом остановив её, сказал:

 

— Я сам постираю.

 

В ту ночь он не лёг спать до тех пор, пока все пятна зелёнки не исчезли с костюма Борюсика.

 

 

***

Есть ещё одна история про похождения Кира и Милы