Пробуждение

Ты как будто живой. И как будто бы должен

Строчку в день — или две — выдавать «на-гора»…

Серый вечер на серую зиму помножен,

Серый город. И серый квартал. И гараж

 

За окном — как деталь городского пейзажа…

Может, нет у природы погоды плохой,

Только в городе дождь — будто серая сажа,

У парадного клён — совершенно нагой.

 

В мутной сырости скользкой запутались пальцы

Не умеющей смешивать краски руки.

В эту серость ты сам гармонично вписался —

Вопросительным знаком на сломе строки.

 

Или нет — восклицательным? Ты — не провидец,

Чтоб заранее плакать о завтрашнем дне.

Видно, проще себя, чем кого-то обидеть,

Возведя из обломков обитель на дне.

 

Ну и что, коль корабль развалился на части,

А дворец превратился в трухлявый шалаш?

По крупицам впотьмах собирается счастье,

И сложиться ему — неужели, не дашь?

 

Таково искушение многих поэтов —

Вдохновение в собственных бедах искать.

Ты зимой упоительно плачешь о лете —

Будешь солнечным днём о снегах тосковать.

 

Нежный дымчатый сумрак ложится на плечи.

Ночь коварно длинна и бумага чиста.

И неведомо, что там лукавый нашепчет,

Что Всевышний доверчиво вложит в уста…

 

…Молоком предрассветным разбавится кофе,

Слабый отблеск зари отразится в окне...

Ты повержен — и это отнюдь не Голгофа,

Но, покуда есть порох — ещё не конец.