СВЕТЛАНА. (сказка в стихах). Часть первая.

СВЕТЛАНА. (сказка в стихах). Часть первая.
ЖЕНЩИНАМ!!!


На антресолях или чердаке
Тетрадь попалась пыльная со сказкой.
Из юности ушёл я налегке –
И на тетрадь теперь гляжу с опаской.
Взглянул, пыль сдул, открыл, перелистал:
Листов-то кое-где и не хватает.
Поэтому чуть-чуть я дописал –
Теперь читатель пусть её листает.


1
Вступительною частью монолога
Я обозначу основную нить
Того, о чём с тобой совсем немного,
Но очень я хочу поговорить.
Стоит во граде распрекрасный терем
И в нём одна красавица живёт.
К несчастью, в сказки мы уже не верим,
Хотелось бы совсем наоборот.
Так вот.
У терема два молодца на страже
Стоят цепными псами у ворот.
Простая мышка серенькая даже
И та стремится мимо них в обход.
Красавица, пускай и не принцесса,
Девятым чудом света у отца.
Уже не раз и не один повеса
По шее получали у крыльца.

Про Сивку Бурку многие слыхали,
Но где теперь возьмёшь таких коней.
Пытались здесь одни: два дня скакали –
Народ подумал, что из циркачей.
Ей-ей!
И до сих пор народ ещё гадает:
Кому же этот лакомый кусок
Отец так неусыпно сберегает?
Какой же ему надобен зятёк?

По городу идёт молва волнами,
Во всех концах его одно и то ж.
Я поделюсь секретом: между нами –
Узнать мне это тоже невтерпёж.
Как хошь!
Увы, я с детства суеверный малый
И мне уже не справиться с собой.
Начну за здравье лучше я, пожалуй,
Не сразу чтобы петь за упокой.

Что знаю, расскажу всё по порядку.
Закономерность в деле есть одна:
Красавица с утра, как на зарядку,
Подходит и садится у окна.

Присядет, перси бух на подоконник
И ручкой подбородок подопрёт.
На улице же пеший или конник,
На это глядя, чёрте куда прёт.
Вот-вот!
Кто лоб свой об фонарный столб приложит,
Задавит пешехода верховой.
Красавицу же это не тревожит,
Плюётся себе сверху шелухой.

А иногда совсем уж безобразно:
Привстанет шАлая и оголяет грудь.
Ей что. Без задней мысли – для соблазна.
А ей кричат: «Ещё бы что-нибудь.
Чуть-чуть!»
Она потянется, лукаво улыбнётся,
Потрогает себя же за сосцы,
И снова, не краснея, застегнётся.
Внизу же парни ржут, как жеребцы.

Такая вот у дЕвицы причуда.
Я сам не знаю, что тут и сказать
Показывать парням свои два чуда.
Себя, быть может, этим ублажать:
«Унять!»
Отец такое высказал решенье,
Приставил к дочке фрау и мадам,
Чтоб воспитать в красавице стесненье,
Разнузданное в ней не по годам.

Немецкая степенность и порядок
На девушку глядит через лорнет,
А та к ней поворачивает задом,
Закутывая плечи в тёплый плед.
Но нет.
От немки просто так не отвертеться –
Та, въедливою мухой забрюзжав,
Пытается в доверие втереться,
Чесночным духом девушку обдав.

Красавица же мелко задрожала,
Не вынеся такой удар с утра,
И в дальний угол быстро убежала,
Показывая линию бедра.
Пора:
Представлю-ка я всё-таки вам дочку,
Красаву златокудрую свою.
Я имя просмакую по кусочку:
Свет-ла-на... и тихонько запою.

Она к нам не сойдёт звездой с экрана,
Мечтою звёздной с неба не падёт,
Не станет героинею романа –
Она своё совсем другим возьмёт.
Так вот!
Ведь и взаправду будто бы девятым,
Но всё же чудом обзавёлся свет.
Насчитывалось восемь их когда-то –
Живого же и не было, и нет.

Мы видим во плотИ здесь совершенство,
Единственный, как Ева, образец.
В душе пожаром - страстное блаженство,
И в этом пламени сжигаемых сердец
Конец.
Продолжим мы своё повествованье.
Забилася Светлана в уголок
И к ней идёт немецкое созданье
Тяжёлой поступью своих немецких ног.

Заскрежетала что-то по-немецки,
Коверкая знакомые слова:
Пора бы, мол, вести себя по-светски.
И – чем забита Ваша голова?
Едва
Немецкая лахудра отбрюзжала
И выпятила нижнюю губу,
Светлана тут к окну перебежала,
Кляня свою проклятую судьбу.
Ох, фрау и наслушалась по-русски
Всего, узнав на чём наш свет стоит.
Состроив на губах подобье гузки
И выпрямила свой радикулит.

Такой поступок был для Светы редок,
Но что поделать, если чувства прут:
И показала немке напоследок
Откуда ножки стройные растут.
Капут!
Увидев пред собою ягодицы,
Которым в этом мире равных нет,
Немецкий порося, прося водицы,
Ретировался, выронив лорнет.

Светлана же, свои оправив юбки,
Готовиться к осаде начала:
Сейчас отец придёт к своей голубке
Ругать, зачем же грубою была.
Дела!
Ей от отца, увы, не ждать защиты –
Не зря же гувернанток нанимал,-
Сейчас придёт насупленный, сердитый,
И немка будет тявкать, как шакал.

Светлана полотенце намочила –
На голову его. В постель легла
И, как её природа научила,
Разбитый вид изобразить смогла.
Сочла
Светлана это лучшим. Нападенье
Должно от заболевшей исходить.
Какое там шальное поведенье,
Когда воды не можешь попросить.

Открылась дверь порывистым движеньем,
Отец через порог перешагнул
И на больную посмотрел с сомненьем,
Ко лбу её он руку протянул.
На стул
Он сел и удивлённо оглянулся
На изваянье у его плеча.
Хотел сказать он что-то, но запнулся
И только сплюнул на пол сгоряча.

А немка свою вытянула шею
И нервно поднесла к глазам лорнет,
Почувствовала, что язык немеет
И слишком узким стал ей вдруг корсет.
Сюжет!
Девица только что, задравши юбки,
Показывала немке голый зад.
И – вдруг лежит больной, поджавши губки,
Уставив на отца стеклянный взгляд.

Сверкнув глазами, фрау развернулась
И горделиво выперлась за дверь.
В отце ж такая нежность вдруг проснулась –
Он даже прослезился. Верь – не верь.
Потерь
Себе представить даже он не может
С тех самых пор, как схоронил жену.
Его у дочки каждый чих тревожит.
Он не скрывает чувства глубину.

Как может его дочка не тревожить –
Один лишь взгляд сжимает всё внутри.
Родная кровь, единственная всё же.
А что до горничных: так – тьфу и разотри.
Умри,
Но, чтобы дочь осталась всем довольна,
Сам с детства ей во всём и потакал:
-Ах, доченька, скажи мне, где же больно?
И к ней консилиум врачей он созывал.

Вот и сейчас Светлана «охи», «ахи» -
Отец почувствовал, что задыхаться стал.
Он ворот нервно рвёт своей рубахи,
Но, слава Богу, на пол не упал –
Устал.
-Ах, батюшка, что с Вами? Что случилось?
-Всё, успокойся, доченька, пройдёт!
А что так фрау нервно удалилась?
-Ах, папенька, да, кто ж её поймёт?

Она мне здесь все уши прожужжала,
А изо рта один сплошной чеснок!
«Заразу губит»- так она сказала.
Ты б, батюшка, ей с запахом помог.
-Дай Бог,
С ней разберусь. Одеколоном сбрызну.
Сама-то как?
            -Вот, кажется, прошло.
Что, батюшка, по мне готовил тризну?
-Тьфу на тебя! Язык, как помело.

Мне скоро надо по делам в столицу.
Ты гувернанток здесь не обижай.
Пускай ваяют из тебя девицу,
А ты ещё тут книжек почитай.
Дерзай!
А там, глядишь, и мы переберёмся...
-Куда? В столицу? Батюшка, люблю!
Я сплю и вижу, как мы в ней проснёмся...
Скажи, что правда? Правда – я не сплю?
-До этого ещё дожить нам надо.
Как Бог рассудит по моим делам.
-Ах, батюшка, а я уже так рада!
Давай-ка завтра вместе сходим в храм!

2

Светлана перед зеркалом стояла,
Оглядывала с головы до ног
Себя и вожделенно представляла:
Меня художник написать бы мог.
Как хороша я в этом новом платье,
И взгляд, горящий, словно изумруд,
И тело, что полно девичьей статью –
Не зря природа тратила свой труд.
Но тут...
Светлана вдруг подумала случайно...
Да как же это сразу не пришло?
Вот если от отца удастся тайно
Картину написать... И тут пошло.

Художника достойного отыщем –
Не зря же дружбу я свела с мадам –
Хоть всю столицу пусть она обыщет,
Я с ней поговорю, заданье дам.
А там!..
Светлану охватило вожделенье,
Едва она представила сюжет,
Глаза изобразили изумленье,
И тут же сердце ей дало совет.

С позиции третейского арбитра
Под строгим взглядом изумрудных глаз,
И, в то же время, улыбаясь хитро,
Себе устроить вздумала показ.
Как раз
Отец её отсутствовал. Прислуге
И гувернанткам дан был выходной,
И дом был отдан на потеху скуке –
Всё выходило тут само собой.

Светлана тут же блузку расстегнула
И, оголив немного свою грудь,
С улыбкой хитрой в зеркало взглянула.
Да, тут уж было ей на что взглянуть.
Чуть-чуть
Плечами поведя, движеньем плавным,
И блузку опустивши по рукам,
Светлана думала уже сейчас о главном,
Бросая блузку вниз к своим ногам.

Она себя потрогала за груди,
Как будто дева взвешивала их.
Да, есть на что взглянуть у женщин, люди,
И им я этот посвящаю стих.
Достиг
Я кульминационного момента –
Светлана уже юбкой занялась.
Развязывает медленно так ленту,
Но вот уже и юбка поддалась.

Одна, другая нА пол полетели –
И вот стоит девица нагишом.
Скорее надо нам, без канители
Писать о самом главном, о большом.
О чём?
Прекрасней что всего на белом свете,
Чему сравнения не подобрать,
Что держится почти всегда в секрете,
Но от чего нам глаз не оторвать.

Конечно же, писать о женском теле,
Тогда совсем уж лучше не писать,
Когда бы видеть вы его хотели
В чём, извиняюсь, родила нас мать.
Опять
Мне не найти достойных сочетаний:
Вот бёдра, грудь, везде округлость форм,
Животик, попка и... предмет желаний.
В душе вас тут же застигает шторм.

А если это всё и первозданно,
К тому же и прекраснее всего,
Перед глазами будет постоянно –
Забыть мираж сей будет нелегко,
Того
Изображенья в зеркале. Светлана
Какое-то решенье приняла.
Надела вдруг сапожки из сафьяна
И ожерелье к ним подобрала.

Чуть поудобней зеркало поправив,
Чтоб было видно в зеркале кровать,
В него свой вожделенный взгляд уставив,
Светлана стала позы принимать.
Скучать
Всё это время не пришлось девице.
Налюбовавшись вдоволь на себя,
Погладив напоследок ягодицы,
Поцеловала зеркало любя.

И твёрдо приняла она решенье
К себе уже художника позвать.
Исчезли все последние сомненья,
Француженка ей будет помогать.
Писать!
Ах, как же не хотелось одеваться.
Вот так бы ей всю жизнь и проходить –
Что за причуды у людей – стесняться,
Когда наоборот должно всё быть.

Достоинствами мне ли не гордиться,
И как же их другим не показать.
Так, видно, и должно было случиться –
Вот я и буду всю себя писать.
Начать
Светлане так хотелось поскорее,
Что прикусила даже язычок,
Смакуя мысли, их в уме лелея,
Пред зеркалом крутилась, как волчок.

К мадам опять оборотились мысли:
Ну, хорошо, та будет помогать.
Безвольно руки вдруг плетьми повисли –
Куда же фрау нам тогда девать?
Опять
Нам «мумия» картину нарушает –
Её пока убрать бы с глаз долой.
А батюшка всё только обещает.
Скорее бы вернулся он домой.

Одной мадам, по-моему, довольно
Вводить меня за ручку в жизни класс.
Хочу я быть, как птица в небе, вольной,
Но чувствую немецкий цепкий глаз.
Сейчас
В другое место мы пока заглянем,
Посмотрим взглядом немки на дела.
И беспристрастным зрителем здесь станем,
Куда нас эта сказка привела:

Была Светлана фрау недовольна,
Пронзала взглядами из-под ресниц,
И обходилась с не порой фривольно,
Пугая немку блеском ягодиц.
Но гувернантка к Свете попривыкла,
Не потакала, нет, а приняла
Её игру. Главою не сникала –
Свою игру вдруг фрау начала.

Однажды днём вернулась незаметно,
В законный свой немецкий выходной,
Воспользовалась дверцею секретной,
И что же лицезрела пред собой?
Бог мой!
Светлана перед зеркалом крутилась
Во всей красе – в чём мама родила.
Сознание у фрау помутилось,
Она тут чуть концы не отдала.

Но вспомнила всех родственниц: валькирий,
Русалок, ведьм и, наконец, - Ягу.
Из русской что-то прошепча Псалтири,
Три раза сплюнула: «Я Свете помогу!
Угу!»
Её «угу» младых ушей коснулось –
Светлана вздрогнула, к постели устремясь,
В неё нырнула – только что проснулась.
Тут фрау входит, глазками смеясь.

-Светлана, детка! Ты меня не бойся!
Тебе я буду самый лучший друг.
Прошу, не трепещи и успокойся.
Помочь готова скрасить твой досуг.
Испуг
С лица Светланы почему-то сходит
И мысли быстро бегают в мозгу:
Одна к ней немку за руку подводит;
Другая – по-немецки: «Помогу!»

Она сама протягивает руку
И фрау помогает Свете встать:
-Светлана, я развею твою скуку.
Давай-ка будем твой портрет писать.
Гадать
Сейчас Светлане вовсе не хотелось:
Откуда немка всё могла узнать?
И почему-то Света вся зарделась,
А фрау её стала одевать.

При этом ещё что-то говорила:
Художник, мол, знакомый у неё,
Какая-то в его портретах сила,
Но он их никому не продаёт.
Своё
Творенье он обычно преподносит,
Кто тронет его душу, просто в дар.
Слегка на фрау Света глазом косит,
В душе ж её уже горит пожар.

Как можно упустить саму удачу,
Когда за хвост схватилась ты уже,
Когда глаза от вожделений плачут,
И чувства новые рождаются в душе.
В плаще
Немецкий искуситель оказался,
Когда Светлана чуть в себя пришла.
Чесночный дух с хозяйкою расстался.
В постель Светлана снова прилегла:
Ей что-то вдруг и очень поплохело,
В глазах её и в голове туман,
И почему-то вся она вспотела:
-Ах, если только это не обман!


 

 
3.

А в это время где-то на сторонке
В лесной избушке в виде теремка,
Совсем недавно умершей чухонки,
Справляла новоселие Яга.
Вот именно, известная всем баба –
Старушка вредная, ценящая покой;
Куда её судьба не занесла бы,
Порядок наведёт под стать самой,
Но свой.
Дубы трещали, сосны пригибались –
Нечистой силой сразу взят разбег.
Как только злыдни здесь не изгалялись,
Ища всё новых для себя потех.

Об этом расскажу немного позже.
Хотелось бы представить вам гостей:
Вот Леший, волосами весь заросший,
За стол упавший прямо из ветвей.
Вот Змей,
Известный по прозванию Горыныч,
О трёх своих презверских головах.
В подарок притащивший три перины,
Прожжённые дыханьем в трёх местах.

Кикиморы болотные гурьбою
Примчались на халяву – и за стол,
Болотный дух приведши за собою,
Что даже перегар переборол.
Дошёл
Я снова до рассказа продолженья.
Избушка расходилась ходуном.
Хмельные часто видели сраженья,
Поэтому и здесь сейчас гульнём.

Когда-то встарь всё было мирно, тихо –
Сейчас у нас срывают дверь с петель –
Нечистая гуляет, нежить, лихо –
Хозяева окрестных всех земель.
Уже ль
Чухонские леса не для веселья?
…И поедался фирменный набор.
Рекой лилось в дому хмельное зелье;
Царём закуски был же мухомор.

И вот застолье пик перешагнуло.
Горыныча ж икота доняла.
Кикимор со скамьи, как ветром сдуло,
За ними Леший то ж из-за стола.
Пошла
Тут пляска и болотные поганки
Перед хозяйкой быстро в раж вошли.
Плясали, как заправские цыганки
И даже вдруг плечами затрясли.

Не отставая от своих подружек,
Старался тоже Леший показать,
Что даже после и десятка кружек,
Ещё коленца может выдавать.
Эх, мать!
Горыныч только за столом остался -
На одного ведь за троих он пил.
Но тоже показать себя старался –
И между дозами икал и в лапы бил.

Хозяйка же лихого новоселья
С котом вести пыталась разговор.
Тот ей мяукал что-то о постели;
Она ж его не видела в упор.
Остёр
Был на язык сей выродок кошачий.
По косточкам всех в танце разобрал:
Кикимор пенье – это писк цыплячий,
А Леший им все ноги оттоптал.

Вот, как на грех, три головы у Змея,
А в каждой, мол, куриные мозги.
Пьёт за троих и за троих пьянеет,
И норовит съесть лучшие куски.
С тоски,
Бабуля, я сижу и умираю.
Ну, ты-то хоть порядок наведи.
А то я тоже выпью, заикаю
И в пляс пойду.
               -Милочек, погоди.

Эй, плясуны, как вас там, вражье племя,
Угомонитесь! Энто… перекур!
Ишь, в раж вошли, аж заломило темя.
А ты чего напился, самодур?
Прищур
Кот чёрный сузил, тихо замурлыкал,
В избушке наступила тишина.
Кощей центральный только что-то хныкал…
Но кто-то вдруг заскрёбся у окна.

-Кого там принесло,- Яга привстала,
-Кикиморка, ты дверку-то открой.
Та с лавки встала и запричитала:
-Открой, открой… с моею-то ногой
Больной.
Открывши двери, сразу отступила –
В избушке завитал немецкий дух.
-Никак к нам фрау? Вражеская сила!
Аль снова вас разбили в прах и пух?

-Бабуля, я тебя пришла проведать.
И дельце есть одно – обговорить.
-Присаживайся, с нами отобедать.
Ишь, вздумала бабулю навестить!
Налить?
-А ты, как думаешь? К тебе с дороги
Являюсь я, уже немолода.
Присяду к печке, отогрею ноги.
Пускай мне подадут вино туда.

-Ишь, подадут! Немецкие замашки.
Лешак! Винца кровиночке налей.
А, может быть, наливки из ромашки?
Да, нет, покрепче – душу отогрей.
Ей-ей,
Когда мы виделись, сейчас и не упомню!
-Когда французов гнали из Москвы.
Осталась я тогда совсем бездомной.
Вот хорошо, что у меня есть вы…

Горыныч с Лешим в это время сели
Играть в картишки, да, на интерес:
Кому из них кикиморы в постели
Помогут снять весь прошлогодний стресс.
-А лес
У Вас, бабуля, в этот раз хороший.
-Не зря же я перебралась сюда.
Густой, непроходимый, весь заросший.
Во, как у Лешего евонна борода.

Ну, говори, что у тебя за дело!
Надеюсь сможет бабушка помочь.
-Сначала беспокоить не хотела,
Но довела меня хозяйска дочь.
Невмочь
Мне стало вдруг, когда я увидала
У зеркала ту девку нагишом.
Она ещё там позы принимала,
В постели извивалася ужом.

И про тебя я вспомнила, бабуля,
Как ведьмой мне ты помогала стать.
К тебе вот ноги сами повернули.
-Что, душу снова будем покупать?
-Ломать
В душонке этой много не придётся –
Она уже готовая почти.
Над душами других сама смеётся.
С умом к ней только надо подойти.

Она себя нарисовать мечтает,
Всю, нагишом. Такой вот свой портрет.
-А в девочке-то ведьмин дух витает.
Конечно, ей поможем, спору нет.
-Сто лет
Или почти, уже не занималась
Я душами невинными девиц.
Она же надо мною посмеялась
И ослепила блеском ягодиц.

Такое тело только для растленья
Мужского населения страны,
Поднятия в нём чувства самомненья,
Или, как встарь – причиною войны.
Нужны
Нам будут две кикиморы и Леший –
Художник и модели для него.
-Пока что подготовим их неспешно.
-Я чувствую, тут нужно волшебство.

А, впрочем, Леший где-то на Ван Гога
Своею шевелюрою похож.
-Ну, ладно, поработаю немного –
Ван Гога своего и заберёшь.
Вернёшь
«Художника» в лесную мастерскую!
-Теперь модели! Этих подзавить,
Подмазать, одежонку кой-какую
И можно будет в свет их выводить.
-Ну, хорошо, попозже разберёмся.
Сейчас же предлагаю отдохнуть.
Пойдём к столу, закусками займёмся –
Пора бы нам с тобой ещё махнуть.


4
Губерния поставлена на уши:
Художник, сам Ван Гог, к нам завернул.
В столице с ним за честь уже откушать,
Что говорить про нашу глубину.
Все говорят, что ищет он натуру
Для вечного в искусстве полотна;
Натурщицу на главную фигуру,
На нём что будет запечатлена.
Она
Теперь досужих разговоров тема.
Ван Гог с собой моделей понавёз,
Но говорит, что у него система –
Национальный, так сказать, вопрос.

Вот героиню и найдёт из местных,
И шлындает Ван Гог из дома в дом.
Берёт на кисть он самых интересных,
Натурщицу чтоб отобрать потом.
С котом,
Он дЕвиц зарисовывает, чёрным –
Так видит он её на полотне.
Ведёт себя порядочно и скромно,
И даже обходительно вполне.

Но что творят порой его модели:
Порхают перед ним, всё верещат.
Намедни тут они, в конце недели,
В «Готовом платье» рылися в вещах.
Прощай
Спокойствие губернии. Что будет,
Когда губернский город навестят.
От жителей, конечно, не убудет –
Они же – переловят всех котят.

А фрау держит в курсе дел Светлану:
Мол, вот и знаменитость – сам Ван Гог.
Не беспокойся, всё идёт по плану
И скоро переступит он порог.
Помог
И батюшка, уехавший в столицу –
Он гувернанткам дочку поручил.
Француженка ж забросила девицу –
Ван Гог её все мысли захватил.

И мечется она, всё ищет встречи,
Попасться всё желает на глаза,
Мечтает, как обнимет он за плечи,
Как их переплетутся голоса.
Слеза
Так просится вдруг у мадам наружу.
Та за Ван Гогом бегает хвостом.
А фрау только этого и нужно –
Сидит себе, играется с котом.

Ах, Леший! Как он в образ вжился,
И, правда, на Ван Гога стал похож.
Он даже рисовать-то научился –
Всем нравится: «Ах, как Ван Гог хорош!»
И всё ж
Готовить потихоньку надо душу –
Светлане ведьмой не обычной быть.
А замысел чтоб этот не нарушить,
Не будем мы, как на пожар спешить.

Обычных ведьм? Да каждая из женщин
В какой-то мере этим ремеслом
Владеет. Кто-то больше, кто-то меньше,
Но с ним уже с рождения знаком.
Потом,
Что толку нам от ведьмицы обычной –
Оставит по губернии свой след.
Так это здесь уже давно привычно.
Светлану выводить нам в высший свет!

Она же для него и по фактуре –
Нарочно ли природой создана? –
Подходит. И по стати, и фигуре.
Видать, уже и замыслов полна.
Видна
В Светлане даже некая харизма,
Ей места мало в этом городке.
Как белый цвет раскладывает призма –
Мы – высший свет, войдя накоротке.

Ах, высший свет! Как я о нём мечтала
И бредила, бывало, по ночам.
Но – не судьба. Я дни прокоротала
В провинции. Светлану свету дам.
Что нам?
Не будем мы носить под левой пяткой
Все девять дней её нательный крест.
Хотя и можно было для порядка.
Но это так, скорее, для невест.

Не будем выгон поджидать коровий,
Искать, где стадо переходит брод,
Чтобы потом, как надо по условью,
Водой из следа нам наполнить рот
И вот,
К кресту без церкви ты приди с надеждой,
Водою брызни на него из рта,
С себя сними – его одень в одежды,
И голая воссядь поверх креста.

Картина маслом! Только для Ван Гога.
А что? Идея! Надо преподнесть.
Пусть Леший покумекает немного –
А покупатели в столице, знаю, есть.
Учесть,
Что мы ещё и денег поднакопим?
Но зарываться тоже не резон.
Ван Гог-то со своим модельным скопом –
Не страшно ли? Щас, вроде, не сезон?

Хотя, когда ещё туда нагрянем –
В губернии нам надо взять разгон.
Бабуля! Снова молодыми станем,
Поставя душу Светину на кон!
Поклон
От Светы мы ещё с тобою примем –
Сама она в столицу так рвалась.
Поможем ей – к столице пододвинем,
Получим над девицей нашей власть.

Мечты, мечты! Но всё идёт по плану.
Пора бы Лешему явиться в городок.
Вот познакомлю с ним свою Светлану,
Повешу ей на душу свой замок.
Глоток
Свободы будущей дозволю Свете,
Под строгим моим глазом, пригубить.
Пусть думает она о высшем свете –
О том, который надо победить.

Но что-то размечталась наша фрау,
И замыслов стремителен поток...
Она уж спит и кот её: «Мурр-мяу!»
Глаза закрыл. Все двери на замок.

5.
Ван Гог въезжает в город на коляске,
За ним модели в дрожках гомонят.
Устал он от провинциальной тряски,
И слух впереди него спешат.
Кикиморки везут с собою клетки –
Коты в них и все чёрные, как смоль.
Ван Гог цепочку тянет из жилетки,
На ней часы:- Ещё нам ехать сколь?
- Изволь
Не беспокоиться, - ему в ответ извозчик,
-Приказано к парадному везти.
- Ну, где же фрау – новостей разносчик.
Куда идти и как себя вести?

А, впрочем, если даже губернатор
Решил такой мне оказать приём…
Пусть я в душе немного провокатор,
Но ничего, сказать что мы найдём.
Займём
Ещё совсем немножечко терпенья –
Здесь фрау скоро обещала быть.
Покажем губернатору почтенье…
Он отобедать может пригласить!

Вдоль улиц пары, кучки любопытных:
- Ах! Сам Ван Гог! Художник! Мой кумир!
Как освежил он улиц позабытых
Своим явленьем дух и скучный мир.
До дыр
Затёрт в веках сей град провинциальный,
Сюда давно никто не наезжал.
Ван Гог здесь стал фигурой идеальной –
О нём слыхал любой провинциал*.

Здесь можно было Лешего проверить:
Пощупать дамам дать его, на вкус
Попробовать. В него могли мы верить –
Художник он. Голландец иль француз?
Конфуз
Не мог никак с Ван Гогом приключиться.
А для столицы здесь он дорастёт,
И на этюдах сможет подучиться,
И на портретах он своё возьмёт.

Какие времена – такие нравы,
Страна такая – всюду глухомань.
И здесь простор – одни леса и травы.
Прогресс? Зачем он здесь в такую рань?
Как дань
Мы должное отдать могли б природе –
Натуре, как сказал бы нам Ван Гог.
Натурщиц же здесь словно карт в колоде, -
Одна к одной - лишь выбирай игрок.

Но нами уже выбрана Светлана.
К ней мы подводим свой секретный путь –
Окрест покружим, только для обмана –
Нам фрау даст сигнал, где повернуть.
Чуть-чуть
Самой Яге придётся потрудиться –
Должна быть обработана душа
Здесь, как алмаз и изнутри светиться –
Уж больно претендентка хороша.

Такую ведьму сбацаем с бабулей –
Нечистый мир подавится слюной.
И нежити мы качество вернули,
И нам с бабулей можно на покой.
Постой,
Но как же поживает наша Света?
Что делает? Чем дева занята?
Она – цветёт под солнцем тёплым лета
И с фрау чешет чёрного кота.

Светлана как-то даже изменилась
Во внешности – точёные черты,
Движениям у фрау научилась –
Божественны и дьявольски просты.
Мосты
Светлана с прошлым с лёгкостью сжигает –
Её столичный ждёт водоворот.
Не «батюшка», а «папенька» слетает
С губ у неё, когда отца зовёт.

Отец в столице все дела настроил,
Вот-вот купить он должен особняк.
Вот пишет: «Состояние утроил.
Всё хорошо, остался так – пустяк».
Никак
Не может Света этому поверить –
Столичной дамой скоро стану я.
Не просит фрау Свету пыл умерить –
Ведь баснями не кормят соловья.

Ван Гога принял в доме губернатор,
Семью представил, весь свой аппарат,
Ещё сказал: «Знакомый есть сенатор
Какой-то там, кому-то чей-то брат».
-Я рад!
Тут к Лешему и фрау подкатила –
Представить губернатору пора:
-Вот родственница мамы, вражья сила,
Троюрдной тётки маминой сестра.

У фрау даже отвалилась челюсть
И судорога по спине прошла.
К ней губернатор: - Фрау, я осмелюсь? –
Для поцелуя ручку поднесла.
Смогла
В себя прийти немного, но Ван Гогу
Всё высказала тут наедине.
-Но, фрау, не судите меня строго –
Из уваженья к Вашей седине.

-Паскудник эдакий, себя-то вспомни:
На пне сидишь взъерошенный в лесу
И чешешь сучковатый нос огромный.
А щас что?
         -Околесицу несу.
Спасу
Я, фрау, наше с Вами положенье –
Лишь тётушкой останетесь моей.
Так хочется начать своё творенье,
С натурщицею встретиться скорей.

-Не торопись и повышай свой навык.
Модели не особенно шумят?
-Коллекцию из сбирают слабых.
В подарок Вам преподнести хотят
Котят.
Всех чёрных по округе изловили,
С собой таскают, тешат свою дурь.
В округе-то немало натворили,
Но всё по мелочи.
               -Ты сам не бедокурь!

Уж скоро сам увидишь ты Светлану.
Натуру выбрал?
              -Тут недалеко.
-Ну, хорошо. Пораньше завтра встану,
Прокатимся, покажешь.
                     -Да легко!


*- Правда при жизни Ван Гог и не был известен так,
как впоследствии, но в нашей сказке воздадим ему
должное сразу.

6.
Мадам с Ван Гогом тоже подружилась,
Сказали б больше, но потупим взор,
И в вихре его жизни закружилась,
А с фрау заключила договор.
Вот тут как раз и пригодился крестик
Под левой пяткой в туфле у мадам.
Ей Леший про тычинку и про пестик
Все девять дней доказывал всё сам.
А там
Мадам вдруг обнаружила такое –
Что может на метле она летать,
Зависнуть в состоянии покоя,
Любым животным даже может стать.

А фрау только криво ухмыльнулась,
Перед мадам бац договор на стол:
Всё! Ведьмою подружка обернулась,
Ещё одну модель Ван Гог нашёл.
Учёл
Он и её. Мадам ему осталась
Верна, начав круги свои сужать.
А фрау всё со Светой занималась,
Но не спешила тайну открывать.

Была прилежной Света ученицей
И впитывала с радостью урок.
Себя она почувствовала птицей –
На почве доброй зрел её порок.
Дай срок,
Светлана, и напишем мы картину,
Во всей красе тебя преподнесём.
Ткала всё больше фрау паутину –
Из Светы куколку мы скоро извлечём.

А там и бабочкой ворвёшься ты в столицу,
Тебя Ван Гог представит в высший свет.
Увидим удивление на лицах,
И во дворце закрутим свой сюжет.
Портрет
Законное займёт своё он место,
Картину долго будут обсуждать.
Все взоры на тебя, как на невесту.
Ты высший свет поедешь побеждать.

Всё будет, а сейчас, на той неделе
К бабуле съездим, навестим Ягу.
Пора уже нам точки ставить в деле,
Из Светы делать верного слугу.
Врагу
Не пожелаю я со Светой встречи –
Бабуля знает в этом деле толк.
Хотя бы и себя я здесь отмечу –
Я старый, хитрый, очень умный волк.

Недаром я и выбрала Светлану –
Красавице такой лишь ведьмой быть.
И я её учить не перестану,
Бабуля ж сможет дело завершить.
Тужить
Об ученице этой не придётся –
Она во всём меня же превзойдёт,
В ночи ещё одна звезда зажжётся,
Но ты её не трогай – обожжёт.

На Ведьмину гору придёт царица –
Не там она свой будет править бал.
Другое место нашу ждёт девицу,
Другой ей уготован пьедестал.
Устал,
Наверное, Ван Гог здесь от безделья,
Пора его уже и в гости звать,
Пора писать корону для модели,
Светлану перед светом обнажать.

Начнём пока что с нескольких сеансов,
Сюжет направим, там передохнём:
Ван Гог решит здесь несколько нюансов,
А мы пока к бабуле в лес махнём.
Вернём
Мы свои стопы к девице в светёлку.
Вот к терему на тройке вороных
Ван Гог с моделями – как идеал для толков,
А коренник кусает пристяжных.

Художник пуст – сегодня лишь смотрины.
А, впрочем, нет – с корзиною цветов.
Модели разодеты, как с витрины,
Лакей в поклоне – услужить готов.
Покров
Сей тайны – пагубен для любопытства
Соседей. Что сие за поворот?
Мужчина к девушке – да, верх бесстыдства!
Глядят соседи, прикрывая рот.

Он – знаменитость – и Ван Гог вальяжен:
Во двор заходит, к терему идёт, -
Вы не спешите, мы вам всё расскажем –
Встречает фрау, под руку берёт.
И вот
Уже Светлане был Ван Гог представлен –
Девицею сражён он наповал.
Сюда был стол с закусками добавлен.
Вот скромности девИчьей дух пропал.

Но нет, вы что? Светлана не развязна,
Стоит она, слегка потупив взор.
С ней фрау смотрится не безобразно,
А вынести готовой приговор.
Простор
Фантазиям Ван Гога приоткрылся,
Когда немного он пришёл в себя,
Корзину преподнёс и поклонился
Он, шейный галстук, нервно теребя.

А фрау всех уже за стол сажает –
Светлану посадила у окна.
Сама в тени – мол, солнце раздражает,
И откупорена бутылочка вина.
Сполна
Воздали гости угощеньям дома,
Нескучен был приятный разговор.
А на Ван Гога вдруг напала дрёма –
Пора пойти проветриться во двор.

Светлана гостя в садик потащила:
-Там так красиво и игра теней.
Его сама сажала и растила,
Здесь всё плоды забот руки моей,
Ей-ей.
-Я верю Вам, прекрасная Светлана!
Здесь хорошо. Весь покажите сад.
Глядите, вот прекрасная поляна.
Здесь рисовать Вас буду очень рад.

Какой пленэр? Зачем искать натуру?
Когда всё Вами здесь воплощено.
Щас примет тётушка свою микстуру,
Я ей скажу. Здесь пишем – решено.
-Одно
Я уточнить у Вас ещё хотела:
Как будете меня Вы рисовать?
-Хотелось бы мне все красОты тела –
Творенье совершенства передать.

Согласны ли позировать нагою?
Вы вспомните, ведь в Греции ещё…
-Конечно, да! Коль этого я стою.
-Ещё бы нет,- Ван Гог ей горячо.
Плечо
Он ей поцеловал и извинился,
Она скосила ласково глаза.
«Ах, как легко ты своего добился»-
Ему твердили чьи-то голоса.

Кикиморы… конечно же, модели
Следили, чтоб чего не упустить,
И первыми преподнести хотели –
От фрау благодарность получить.
Простить
Легко им эту слабость – любопытство
И у людей лишь средство – не порок.
Порой пусть и доходит до бесстыдства.
(Простите мой высокопарный слог.)

-А Леший-то её писать собрался!
В её же приусадебном саду!
-Во-во. Он даже с нею целовался!
-Ага, у нас вот, прямо, на виду!
-Пойду
Сейчас к нему сама,- сказала фрау.
-Вы, детки, молодцы! Но ни гу-гу.
Пожалуй, их в саду ещё застану
И там всё сразу завершить смогу.

И фрау тоже в садик заспешила,
Где ворковала парочка в тени:
-Ай, Леший! Ай, Ван Гог! Ай, вражья сила!
А то – всех обмануть, всех очернить!
Сменить
На Лешем только стоило одёжки,
Пристроить к делу и направить пыл –
Готов уже бежать он по дорожке,
Которой никогда бы не ходил.

Ну, хорошо, пусть голубки воркуют.
Так, значит, здесь он будет рисовать!
Соседями заняться бы вплотную,
Чтоб неповадно было нос совать.
Урвать
Здесь каждый хочет новостей кусочек –
О всём сейчас же все хотят и знать,
Но мы наставим вам здесь столько точек,
Что сами захотите убежать.
Всё будет так, как все вы и хотели:
Ван Гог натуру выедет писать,
А в это ж время мы его поселим
К себе – здесь будет Леший обитать.   

7.
Погожий день. Теплом благоухала
Природа – у неё свои ещё дела.
На канапе Светлана возлежала
В своём саду в чём мама родила.
Изгибы тела, где полуискрились,
Где, тенью скрыты, лишь едва видны,
И локоны волос свободно вились –
Душа и тело лишь тебе даны.
Как сны
В глазах Светланы искорки метались,
И, выхода из них не находя,
Так в глубине её глаз и остались,
Двумя чертятами её души светя.

Изгибы рук, чуть согнуты колени,
И лоно – вожделения полно,
И перси нежные уходят в полутени…
Как это передать на полотно?
Оно
Впитает эту искреннюю душу,
Что, как и тело, здесь обнажена.
Ван Гог сидел и свои чувства слушал,
А Леший понял – Света им нужна.

Вот тело – этот образ совершенства –
Пусть без оправы, но уже алмаз.
Кому-то будет каплею блаженства,
Кому-то – взгляд потусторонних глаз.
Сейчас
Светлана так легко полулежала,
В лучах светила, в воздухе паря,
Мечтам навстречу душу открывала,
Раскованностью нас благодаря.

Да – идеал! Ван Гог от дум очнулся
И сделал первый штрих или мазок.
И снова в эту душу окунулся,
Чтоб сделать кистью ПА ещё разок –
Восторг.
Намешано в палитре столько красок –
Какую взять? С какой её смешать?..
И всё трудней, сложней всё с каждым часом.
Устала Света тоже возлежать.

Тут фрау принесла корзину фруктов,
Светлане захватив её халат:
-Ну, как Винсент, сегодня всё как будто?-
А в глазках так и брызжет похвала.
Смогла
Увидеть фрау чей-то лёгкий контур,
Угадывался даже силуэт.
За взглядом мысли бегали вдогонку –
Об этом сможет рассказать поэт?

-Да, хватит на сегодня. И Светлана
Умаялась, поди.Но ухватил
Её я душу – это же поляна,
Которую никто не посетил.
Смутил
Меня лишь взгляд моей модели милой,
Но вскоре поднастроился и он.
И завтра мы с удвоенною силой
Вновь будем штурмовать сей бастион.

Светлана персик в ручке задержала,
Ван Гог увидел:- Завтра же такой!
Нет, одного, пожалуй, будет мало…
-Винсент, куда же ты спешишь. Постой.
Покой
Светлана за сегодня заслужила.
Пойдём, тебя, девица, провожу.-
И фрау вновь вкруг Светы закружила.
-Не зря же твоему отцу служу.

А ты, Винсент, подумай над картиной.
Подправить надо? – так пока подправь…
-А тётушка-то тешится невинной.
Кикиморка, ты взглядом не буравь.
Оставь.
Ах, вы же мои верные модели,
Кикиморки мои… А где мадам?
Мы ж встретиться сегодня с ней хотели.
Ей вежливости долг пойду отдам.

А вы куда?
          -Мы в город поразвлечься.
Ещё полно непуганых в нём душ.
Все скоро спать уже должны улечься.
Пойдём разделим свой веселья куш!
-Нет уж!
К мадам спешу. Ей обещал я ночку. –
Давненько Леший в городе не жил. –
Красивую одену ей сорочку
И сам сниму – я это заслужил.

Над Светой фрау в спальне колдовала,
Пронзая взглядом душу всю и плоть.
Её она из плоти  доставала,
И собиралась душу распороть.
И вплоть
До бездны чёрной стены расступались,
Котами, вОронами чёрными киша,
Распоротые души попадались,
Но фрау здесь трудилась не спеша.

Она не просто распороть хотела,
Она её должна перекроить.
Но почему-то вдруг она вспотела,
Решила это дело отложить.
Вершить
Яга готова все дела такие.
А, впрочем, это первое из всех.
И в этом мире все дела благие
Не смогут заступить нам этот грех.

Светлана будет первою из женщин,
Светлане душу мы перекроим.
Чтоб чёрный цвет не вылезал из трещин,
Мы Свете душу снова отбелИм.
Простим
Себе мы шалости ещё кое-какие:
Вот Леший закрутил уже с мадам,
Ван Гог портреты чешет, как живые
И говорит:- «Бесплатно все раздам!»

Кикиморы нарядов накупили,
По кабакам шатаются, хотя
Нигде они рубля не заплатили:
-Мы - на Ван Гога. Лешему простят!
Котят
Всех чёрных по губернии словили.
Им сердце греют чёрные коты, –
Они на замечанье заявили.
Кошачий дух стоит на три версты.

Горыныч предложение отринул,
Ах, как же благодарна я ему.
А то бы он весь город с места сдвинул,
Затеял здесь такую кутерьму.
Возьму
За правило во всём бабулю слушать –
Она в делах нечистых поводырь –
Всё разжуёт и всё положит в уши,
А мыслей у неё безбрежна ширь.

Но это дело – детище лихое –
Моё. Яга помощницею в нём.
Вот душу только Светину раскрОит,
Тогда свой урожай мы и пожнём…
-Начнём!
Да, день второй свои крыла расправил.
Ван Гог уже направился к холсту.
Кикимор Леший взглядом пробуравил –
Те стали шерсть расчёсывать коту.

Прошла Светлана к царственному ложу,
Движеньем лёгким сбросила халат,
Подставив солнцу девственную кожу –
Лучи его боятся, но хотят.
Велят
Сомнения девичьи застыдиться,
Но нет, Светлана с лёгкостью легла,
Желая взглядом мастера упиться,
И позу вожделенья приняла.

- Вчера, Светлана, Вы не так лежали…
А, впрочем, нет, так лучше. Хорошо!
Чуть сдвиньтесь, чтоб лучи Вас освещали. –
Ван Гог к Светлане ближе подошёл:
 - Крюшон
Вчера за ужином был так великолепен –
А Вы сейчас. Но где же наш поднос?
Где фрукты? Эту позу мы закрепим.
Ну, наконец-то. Всё, спешу за холст.

А фрау за Светланой наблюдала:
Бог женщину и из ребра творил?
Нет! Женщина себя воссоздавала
Из, никому не ведомых, мерил.
Светил
Негаснущим огнём её источник,
Когда мужчина Еву лицезрел.
Мерилом стала его дум полночных,
И он тебя всегда одну хотел.

Светлане нашей выпала другая,
Но более и трудная стезя:
Она сейчас вот здесь лежит нагая,
А завтра к ней и подойти нельзя.
Друзья
У Светы будут – это всё мужчины,
Чьи руки держат хоть какую власть.
И даже те, кто взглянет на картину,
К ногам её готовы будут пасть.
Да, эта ведьма будет здесь царица,
Она одна здесь править будет бал.
Ах, только бы мне ей не подчиниться…
А ну-ка, что Ван Гог нарисовал?

8.
(Размышления Светланы)
«Ах, папенька! Ему я отписала,
Что вызова в столицу очень жду.
Давно я от него не получала
Вестей. Ужели в этом же году
В столицу нашу мы переберёмся,
 Где царь Великий сей возвёл чертог,
По Невскому мы с папенькой пройдёмся,
Меня представит свету сам Ван Гог.
Помог
Художник дивный мне поверить в силу
Своей неотразимой красоты.
И фрау меня тоже научила,
Как с сильным полом говорить на «ты».

Ах, что-то вдруг со мною сотворилось,
Но в перемены я не вникну суть,
Лишь чувствую, что очень изменилась,
И кто-то мне подсказывает путь.
Свернуть
Уже с него мне как-то недостойно,
Сама своим доверилась мечтам.
Лишь на душе мне больно неспокойно,
В головке у меня сплошной бедлам.

Мадам репьём к Ван Гогу прицепилась –
Её вниманьем тешит он своим.
Она же этим даже возгордилась.
Ах, женщины! Да, мы на том стоим!
Бурлим
Порой сверх меры громадьём желаний
Вершители, увы, чужих судеб,
И в сторону отходим, паче чаяния,
Ты можешь угодить в фамильный склеп.

И сны-то мне такие стали сниться,
Что в них готова душу разорвать.
Сходить ли в церковь, Богу повиниться,
Но что-то держит – ног не оторвать.
В кровать
Меня, бывало, фрау как уложит,
Сама уйдёт – но чувствую её.
И сразу мысли чёрные тревожат,
И виться начинает вороньё.

И чёрные коты у ног шныряют,
Иль, выгнув спину, сладостно урчат,
На мётлах ведьмы мимо пролетают –
 Нечистой силой край тот не почат.
Торчат
Кресты окрест и мыши круг них вьются,
То Леший ковыряет мох ногой,
Кикиморы заливисто смеются
И фрау наша с бабою Ягой.

Прелестно, Света, - не с ума ли сходишь?
Хотя под утро катит сил прилив,
И утром лишь руками ты разводишь –
Твой сон тебе был, как аперитив.
Забыв
Про все свои ночные похожденья,
Умывшись и слегка перекусив,
Ждёшь, не дождёшься, Света, продолженья
Сеансов, раз и навсегда решив

Забыть про всё. Ван Гог меня напишет,
А папенька не в ужас ли придёт,
Когда он обсуждения услышит,
Когда он дочку голою найдёт.
Вперёд
К нему я фрау подошлю, конечно.
Уламывает пусть отца она.
Не будет же он камнем бессердечным –
Я дочь его, я у него одна!

Ну, фрау, что сказать ему, найдётся, –
Ведь, между прочим, сам же нанимал –
Там и мадам в доверие вотрётся.
Ван Гог же ещё слова не сказал.
Настал
Момент с отцом играть в открытость.
И я уже имею аргумент:
В дом привела такую знаменитость –
Художника – вот, сам Ван Гог Винсент.

Ах, папенька! Светлану он прославит –
Останусь я картиной на века.
Как он сказал: - Алмаз, мол, мой оправит,
Чтобы носила царская рука».
Пока
Всё это только видится мечтами.
Но и мечты питают разум мой.
Я в свет войду не робкими шагами,
И не останусь девушкой простой.

Ведь женщина – творения вершина,
Которую не всякий может взять.
Не сами ль выбираем мы мужчину,
Готового нам это доказать.
Как знать,
Не мне ли приготовлена корона,
Что тешит блеском вычурную знать.
Ну, хорошо, - я не достойна трона,
Но чувствую – могу повелевать.

Я птицею высокого полёта,
В отличье от других, достойна быть.
Сейчас тружусь я до седьмого пота
И научусь себя преподносить.
Просить
Я не хочу у папеньки подачек.
Итак, он мне свою жизнь посвятил.
Я понадеюсь на свою удачу,
Не пожалею для победы сил».

Под утро где-то, лёжа на кровати,
Светлана думала, ей не хотелось спать.
Глядела на развешенные платья –
Какое утром к чаю надевать?
Мечтать
Светлану словно кто-то заставляет
И вкладывает в голову сумбур.
Сама же Света – что-то отметает,
Сплетает что-то в мысленный ажур.

И чёрных снов Светлана не боится,
А даже их пытается понять.
И хочется, когда уже не спится,
Раскинувшись на всю свою кровать,
Мечтать.
А фрау всё, как по листу, читала
О чём Светлана думала сейчас.
И мысленно свою же жизнь листала –
Один в один всё сходится как раз.

Вот только не сбылись её мечтанья,
Не вышла наша фрау в высший свет –
И начались в губерниях скитанья,
И как-то пролетели все сто лет.
Совет
Она с Ягой держала не однажды –
Единственной подругою своей.
Мечтают все, да, вот вершит не каждый –
И ты мечтами свою душу грей.
И вот нашла она свою Светлану
Из сонма женщин, упросив Ягу,
Для Лешего сама сплела панаму.
Но главное – перед собой в долгу.

9.

Картину нашу Леший завершает.
Он в мастерской, что здесь же на дому.
Кикимор фрау чаем угощает,
Мадам скучает, судя по всему.
Светлана собирается в дорогу –
Её и фрау завтра ждёт Яга.
«Узнали бы в Светлане недотрогу,
Которой я раздеться помогла.
Строга
Сейчас к себе и к внешности Светлана» -
Ей фрау приоткрыла чуть глаза.
Но девушка не стала истуканом,
И не скатилась нА щеку слеза.

Была Светлана к этому готова,
Чего-то эдакого Света и ждала.
И фрау поняла аж с полуслова,
Не только поняла, но – приняла.
Скала
И та не кажется такой спокойной.
Светлана, фрау слушаясь во всём,
Сказала той: « Я буду Вас достойна.
Мы с Вами понимание найдём».

К Яге Светлану фрау пригласила
На два денька, в лесочке погостить:
-К тебе придёт там дьявольская сила,
А там уже не мне тебя учить.
Почтить
Бабулю надо нам перед дорогой.
Отец уже Светлане отписал,
Что после, мол, такой разлуки долгой,
Мечтает лицезреть свой «капитал».

Был особняк приобретён в столице,
Обставлен, обихожен – ждёт её.
Хотел отец за ней поторопиться,
А заодно продать и здесь жильё
Своё.
Опять отца дела не отпускают,
Опять неделю нам придётся ждать.
Ван Гога губернатор приглашает –
Портреты дочек хочет написать.

Вот пусть с собой захватит и моделей,
И не забудет про свою мадам –
Займётся делом и на всю неделю…
Постойте-ка, а не проверить нам,
Хоть там,
Картину нашу? Как она влияет?
Что будет? Леший обещал эффект.
Раз обещал, вот пусть и проверяет,
Но тихо только – не для всех портрет.

Ах, как Светлана дьявольски красива,
Как светится под кожею душа,
Глаза её тебя пронзают живо –
И ты уже забыл, что ты дышал.
Верша
Над зрителем стремительное действо,
Картина дарит сладострастный плен.
Вот губернатор и его семейство
Оценят, что покажет им Винсент…

…Светлана с фрау до Яги добрались.
Она сидела на крыльце с котом.
Вороны: «Кар-р!» - из-за добычи дрались,
За кости, что валялись под кустом.
О том,
Что наши ведьмы к бабушке явились,
Яге кот промурлыкал загодя.
Вокруг деревья скрипами делились,
О возрасте почтенном всем твердя.

Яга в избушку деву пригласила.
Та оглянулась на чухонский лес –
Неведомая чувствовалась сила
В стволах, поднявшихся аж до небес.
Полез
Верхушками за облака и стонет
О пролетевших над землёй веках.
Но небо он на землю не уронит –
Ещё есть сила в вековых стволах.

Сегодня тихо у Яги в избушке.
Присели трое за накрытый стол.
-Спасибо, что доверились старушке.
Отведайте бабулин разносол.
Пошёл
У них и разговор неторопливый
Про город и художественный вкус
У Лешего. Мол, удалец плешивый
Картиной даже фрау ввёл в искус.

Кикиморам прочистили изнанку
Их душ зелёных, вспомнили котов –
Понавезут теперь их в лес, поганки –
Мышей где взять на эту прорву ртов?
Нет слов!
Откушали, Светлану уложили –
Пускай её готовится душа.
С собою зелья тихо прихватили
И на крылечке пили не спеша.

Года они былые поминали.
Яга умела слушать, как сейчас,
Из фрау же слова вдруг литься стали,
И начала она – не с пьяных глаз –
Рассказ:
-Светлану я возьму с собой на шабаш –
Наставницею стану для неё.
Хотя сторон не вижу я в ней слабых,
Но разное там будет демоньё.

Она – девица! А вот это значит,
Что королевой стать ей предстоит.
Неважно мне, что за спиной судачат –
Хозяин мой оценит её вид.
Сулит
Ей красота с Самим совокупленье –
Она подарит девственность ему.
Пусть зависти и ненависти жженье
В глазах других рассеется в дыму.

Пусть раз, но я к Хозяину приближусь,
Хоть слева от него, но посижу.
И больше перед ним я не унижусь –
Светлану за себя я утвержу.
Брожу
Вокруг да около я девичьей светлицы.
Вчера услышала я к шабашу сигнал.
Пора открыть глаза мне у девицы –
На гору Брокен* Дьявол нас позвал.

На родину – хорошая примета.
Давно в Германии я не была.
Последняя была там песня спета,
Пред тем, как фрау ведьмой прослыла.
Дела
Давнишних дней. Но всколыхнула
Во мне былое память. В те года
Любовь меня в объятия толкнула
И сердце разорвала навсегда.

Была я тоже пламенной девицей –
Но Дьявол – он не зря же вездесущ! –
И стала фрау хитрой демоницей,
Что собрала коллекцию из душ –
Свой куш!
На шабаш и на боровах летала
Я каждый раз и редко на метле.
Потом их с удовольствием съедала –
Любовничек, как блюдо на столе.
Несчастных душ отправила немало
Я прямиком из-за стола и в ад.
Тогда уже я не переживала –
Из них ведь каждый сам и виноват.

*гора Брокен - гора в центре Германии, на которой,
как и на Лысой горе, происходили шабаши.

10.
Яга и фрау с лёгкостью лишили
Души Светлану (та пока спала).
По меркам фрау сшить они решили –
Не дрогни же в руке моей игла.
Невидимыми лёгкими стежками
Ваяла фрау новый идеал;
Яга брала немытыми руками
Души кусочки – а хозяин спал.
Настал
Момент последнего прикосновенья,
Стежок последний дело завершил –
И новая душа, как откровенье,
Переливается в огне ночных светил.

Она горела жутковатым светом,
Способным вожделенью путь открыть,
Светились нечестивые приметы,
Где похоть, ложь и зависть могут жить.
Вложить
Осталось эту душу в наше тело,
Вдохнуть её Светлане навсегда.
Девица же ведь этого хотела:
Брать приступом большие города.

Вот и проверим это на столице,
Что получилось у лесных подруг,
Какое место там займёт девица,
И сбудутся ль мечты у двух старух.
А вдруг!
Но для начала посетим мы шабаш.
Яге спасибо – всё прошло под стать.
На что мы только не способны – бабы.
Всё для чего? Ну, да – повелевать!

Когда бы знали жалкие мужчины,
Чьей волею вершат они дела,
В чём их успехов и наград причины,
И почему их жизнь ещё цела.
Свела
С ума, скажи, ну, почему любовь их,
Готовых за неё начать войну,
И взгляд покорный этих глаз воловьих,
Продать готовых родину, страну?

За нас они, готовые на жертву,
Взлетают ввысь, ложатся в пыль у ног,
Чтоб защитить, готовы встать из мертвых –
Им женщина одна лишь – царь и Бог!
Итог
Я подвожу: готова ли Светлана
Стать этим всем и многим чем ещё?
Отвечу – «да». И будет неустанно
Своих побед Светлана полнить счёт…

…- Ну, что, красавица? Пора бы раздеваться.
Уже я приготовила и мазь –
Сейчас мы будем ею натираться
(А Света прыснула, чему-то веселясь).

Лягушек кости, кровь летучей мыши
И травы есть – прекрасный аромат!
 Светлана вся в себе – её не слышит,
Ей весело – она, как автомат.

Намазавшись, и оседлавши метлы,
Подруги вылетают в дымоход –
На чёрном небе две фигуры светлы:
«Невидимы!» - весь чёрен небосвод.

Впервые Света так была свободна.
Потоком свежим ветер бил в лицо.
Вот так бы и летала сколь угодно
И наслаждалась видами дворцов.

Внизу земля под ноги уносилась,
Леса пересекали русла рек,
И города лишь кое-где светились –
Как несвободен грешный человек.

И, наслаждаясь радостью полёта,
Не думая, куда она летит,
Сидела на метле вполоборота.
За нею фрау пристально следит.

Она лишь об одном переживает:
Готова Света Дьяволу отдать
Невинность? Ведь она не знает –
За этим будем все мы наблюдать.

Она одна единственная в стае –
Не зря же постарались мы с Ягой.
Наверное, и мысли все читает –
Так даже лучше. Будь сама собой.

Ты посмотри, как тело совершенно,
Не в кожу – в шёлк оно заключено.
И страсть сначала кажется степенной,
И сразу – шторм, кидающий на дно.

А этот взгляд, пронзающий, бездонный,
Лишает воли, забирает в плен.
Глаза её – то щёлки, то огромны,
Их взгляд не даст мужчине встать с колен.

Чуть вздёрнут носик, крылышками ноздри,
Что чувственно колышутся едва,
Лишь в предвкушеньи ощущений острых,
Когда уже и крУгом голова.

Пушок блестит над алыми губами,
Что нас в улыбке, жемчугом зубов,
Навстречу поцелую, манят сами.
Ужель мужчина отказать готов?

Всё тело вожделению открыто,
Всё тело хочет только одного:
Мужчины – в очередь и пусть все бьют копытом,
А мы решим куда послать кого.

Летит Светлана на свой первый шабаш,
Отдавшись ветру сказочной ночи.
Свобода! Да, свобода – не для слабых.
Себя не слыша, Света вдруг кричит.

Нет, не кричит - а радостно смеётся,
Но этот смех не для людских ушей.
Светлана с этим миром расстаётся –
Она вернётся, но уже ничьей!

Писать про шабаш? Нет, уже не буду –
Всё фрау про него преподнесла.
Уж больно он экстравагантен. Блюдо
Нечистых душ, а им-то несть числа.

Как демоны и ведьмы совершали
В не поэтическую точку поцелуй,
Приветствуя Хозяина. Едва ли
Воздать кому-то можно так хвалу.

Какие безобразия творили
И непотребства в танцах с пьяных глаз…
Мы про Светлану нашу завершили
Вам с фрау перечитывать рассказ.

ЭПИЛОГ

Скажу одно: его я посвящаю
Прекрасной половине всей Земли.
Пишу о том, какими я их знаю
И как они мне в этом помогли.

Писать про женщин ПРОСТО невозможно.
Какие к ним нам подобрать слова.
Лишь скажешь: «Женщина» - уже тревожно,
В глазах туман и крУгом голова.

И тут же начинаем все потеть мы,
Уже не зная, как себя вести.
Все женщины по своей сути – ведьмы.
Свободу нам уже не обрести.

Желаю ВАМ, о, наше Совершенство!
Любви, Надежды, Веры! Я б сказал:
Несите внеземное нам блаженство.
Желаю Вам над нами править бал!

В свой плен, прошу, захватывайте души!
Вершите свой над нами скорый суд!
Слова любви пусть ловят Ваши уши!
Любовь мужчины – непомерный труд.
***

Что было дальше? Что ждало Светлану?
Я поищу ещё на чердаке.
А там, не знаю – обещать не стану.
На этой завершу пока строке…
Писать ли дальше?..

КОНЕЦ.

Я занят!

Опять - то в лес дремучий забреду,
То тело девичье вдруг за собой поманит,
В горячечном проснусь ли я бреду...
Кричу себе:- Я занят! Занят! Занят!

Я ведьмами сейчас весь окружён,
Свобода своим светом душу ранит,
Но ведьму я творю былых времён.
Кричу себе:- Я занят! Занят! Занят!

Меня заманят ведьмы на шабаш,
Душа сопротивляться не устанет.
- А душу нам за строчки не продашь?
Отвечу им:- Я занят! Занят! занят!

Вернуться я из сказки обещал -
И в этом смысле где-то благороден -
Пусть мир нечистый ведьмами стращал,
Кричу я им:- Я занят! Но СВОБОДЕН!!!
******