Еще не время
ЗДЕСЬ
– Да!
– Нет!
– Да!
– Нет!
– Ненавижу! – Она саданула проклятой дверью по гадскому проему и вылетела на лестничную площадку. Там, зацепившись рукавом за перила, упала на грязные ступеньки и заплакала.
– Сволочь! Ненавижу! Ненавижу! Сволочь!
Слезы капали между джинсовыми коленками на растоптанные окурки под ногами. Ночной подъезд притаился, рассматривая в глазки интересную трагедию. Черный кот, спрыгнув с общественной батареи, спустился на этаж ниже. Она сидела на бетонной ступеньке, обняв двумя руками голову, и выла. Нет, стонала. Потом уже молчала и думала…
Утром в таком родном любимом институте такой свой улыбчивый куратор сказал, что ее все-таки отчислили: «Там много пропусков накопилось, два «хвоста» по зачетам. Вас же предупреждали». И глазки влево, чтобы с нею взглядом не встретиться. Гад!
Из общаги надо съезжать. Куда? Домой в Стомовск?! К пьяному отчиму?!
Сюда к Нему пришла. Обещал же, любил же, шептал же! Думала, что Он поможет, поддержит, спасет, защитит от проблем. За его металлической дверью тишина. Спать, наверное, пошел. Никому не нужна, совсем никому. Спящий подъезд снова огласил сдавленный вой, черный кот спустился еще на этаж ниже.
Городской мост. Вот и все. Как хорошо, что сейчас это кончится. За спиной ритмичный шорох шин по асфальту, внизу под мостом черная вода реки. Страшно? Нет. Главное, чтобы не больно и быстро было. Пошли вы все!!! … неееет!
Холодная грязная вода ударила в спину, заполнила лёгкие.
ТАМ
Как красиво! Здравствуйте, здравствуйте… Такие все улыбчивые, добрые, в белых одеждах и, вроде бы знакомые. Полянка в цветущем саду, детишки играют. Один такой шустрый! Мячик подбросил, поймал, подбежал. Щечки румяные, глаза черные, бровки вверх, челка пушистая, русая, а нос курносый, пипочкой:
– Мама, лови!
Ах! Не поймала. Дальше пошла. Солнце слепит. Да, солнце ли это? Свет яркий. В нем силуэты. Мама, отец! Комок в горле, слово не выговаривается. Глаза у них такие добрые! Любящие!
– Доченька, что же ты поторопилась-то?
– Родные мои! Я с вами хочу быть.
– Нельзя тебе. У тебя сыночек внутри, наш внучок. Береги его. Эй, кто-нибудь, переверните ее!
ЗДЕСЬ
– Эй, кто-нибудь! Да переверните же ее! Во-во, на коленку. Слава Богу! Давай-давай, рыгай все, что нахлебала. Во, блин, дуры-бабы, третью в этом году откачиваем.
Холодно и мокро. Грудь болит, и дышать трудно. Люди кругом, на траве лежу. Ночь. Как она долго длится. Надо встать и уйти. Неудобно как-то. И… у меня сын будет! Жить надо.
