Снежный эстуарий

— Временные барьеры. Матрица — снежных схемок,

вплавленных лицедеев — гаммы и ощущений.

Знание — снулый кокон. Всходы чужих отсевок.

Лезвие троп — в баллансе. Ноликом — совершенней.

 

— Нам ли пенять на время? Вальсом, а, может, сальсой —

в музыку прорастая, ритмы срисуем пульсом.

В тысяче разночтений выберем танец сами,

по окоёму бритвы снежный каскад отпустим.

 

— Вписанный в круг пентакль — солнце ко дню прибавит.

Вальсом расчертит ранним. В мокко крылатость чайки.

Медленно кружит утро. Тени страхуют память.

Сердце целует сердце. Ритмику губ сверяет.

 

— Магия пентаграммы, чары солнцеворота.

Бёдер движенье чертит линию-бесконечность.

Впишем в полёт рассветный струн межсердечных ноты —

если судьба решила, стоит ли ей перечить?

 

— Луч на заре разбудит. Кто кукловод? Кто лонжа?

Не было громче счастья — ядрышком если щёлкнет.

Пальцами. Цвыркнет юшкой. Клоун? Иль Бог? Всё он же.

Птицы приветлив клювик. И розовеют щёки.

 

— Музыка — громче, ярче. Кружим почти на грани.

Ветер шальной и птица — сходимся в диалоге.

Тёплый покой кофейный румбой разбавим пряной.

Тучи взломает солнце и рассмеются боги.

 

— Женщина — это струны неба. А бёдра — солнце.

Амфора. Арфа-руки. Ангелы-ноготочки.

Гейше, для стати — тати. Заклание — для японца.

Снежная Королева, в снег оттанцуем? В ночку?

 

— Тати для самурая. Гейше — из шёлка дзори.

А хороводы сакур — вешней волшбе награда.

Апофеоз безмолвный вечного разговора —

танец на белых крыльях в мареве снегопада.

 

— Утром горланит чайник. И языкастый штрудель —

тонкий намёк прослойки — клетка ребра для евы.

Чёткий ответ котлеткам. Вкусные. Пять. Твой пудель.

И поцелуй. Как львиный. Как посвященье эфы.

 

— Утро — оно мудрее. После безумства ночи

будет коричный запах, яблочная кислинка.

А на десерт получишь — лакомством нежно-сочным —

зимний, но тёплый-тёплый мой поцелуй невинный.