ПИВНЯК (пролог)

На Новогиреевской, чуть за Федеративным,

В семидесятых стоял пожелтевший пивняк.

Ступеньки его, покрытые льдом строптивым,

Каждый десятый не мог одолеть никак.

 

В день завозилось обычно туда три тонны

Брындахлыста, что каждый боготворил.

И вот раз в месяц мы брали там по бидону,

Одолев голосящую прорву рыл.

 

Было дело, раз в месяц, а то – в две недели

Собирались на Федеративном тусить –

И до полуночи под гитару сидели,

Дули пиво, а вобла – та ещё сыть.

 

Да не в пиве, конечно же, было дело

И не вобле, которую по весне

Драли из Ахтубы тоннами без предела

И везли сушить на балкон ко мне.

 

Не в судаке, которого с гаком центнер

Наблеснил я на Першини за три часа,

А в проведённых вместе годах бесценных.

Слишком редко доносятся их голоса.

 

Пивняк снесли. Туда ему и дорога,

На месте его сверкает высокий дом.

Только память, капризная недотрога,

Всё позволяет вернуть – и то с трудом.

 

Там, на Федеративном, в белой хрущёвке,

Детство в изгнании с мест родовых прошло.

Сколько ненужных дней календарь нащёлкал,

Сколько талой воды в овраг унесло…

 

Бежал за прощеньем, считая себя безвинным.

Остановившись, понял, что не прощён:

Погиб один, второй от инфаркта сгинул,

По закордонью разбросаны двое ещё…

 

Некому задать простые вопросы.

Двое в обнимку с болячками, по углам

Расседая, на волю не кажут носа.

С кем разделить ностальгию пополам?

 

Не незнакомцу же – боль свою оставить!

Он её не воспримет и не поймёт.

Так что терпи, терпи недотрога-память.

Вместе с тобой одной пью горький мёд.

 

На Новогиреевской, чуть за Федеративным,

В семидесятых стоял пожелтевший пивняк.

Ступеньки его, покрытые льдом неспортивным,

Я не могу теперь одолеть никак…