Предисловие автора ко II-му тому
II-ой том отличается от I-го уже тем, что написан за более короткое время, а именно - ровно за 1,5 года. Уложиться к такому сроку автор решил почти с самого начала. Одним из желанных следствий такого подхода должна явиться бо'льшая целостность данной книги афоризмов, по сравнению с предыдущей, первая половина которой писалась ещё без определённой идеи объединить всё это в один сборник. По мере продвижения в работе, самому автору становился всё более ясным стиль, которому он хотел бы соответствовать в этом многочастном сочинении. Во II-ом томе читатель, пожалуй, найдёт ещё меньше собственно афоризмов, чем в I-ом, если только не считать афоризмом любой короткий (скажем, укладывающийся в одну страницу) текст.
Предлагаемая на ваш суд книга - скорее лирический дневник, чем собрание остроумных высказываний, хотя последние в ней в некотором количестве несомненно содержатся. И даже скорее не лирический дневник - хотя последовательность главок строго хронологическая - а список разнообразных авторских замечаний по поводу проходящей жизни.
Одним хотелось бы читать только закруглённые фразы в прозе, другим - весёлые стишки, третьим... Тут найдётся и первое, и второе, и третье, и даже четвёртое и пятое - ну, например, более или менее развёрнутые философские эссе, описания снов и фенологические наблюдения. Словом, здесь есть всё, кроме, может быть, сквозного сюжета. Впрочем, чем не сюжет - время?
У кого-то, вероятно, вызывает раздражение, когда весьма серьёзные штудии перемежаются с легкомысленными фантазиями, чуть ли не с бредом. Но никто не заставляет вас читать всё подряд. Афористическая форма тем и хороша, что можно выбрать то, на что упал глаз, и немедленно удовлетворить любопытство. Охота вам знать все мнения автора - читайте целиком, неохота - следуйте указаниям своего вкуса. Имейте только в виду, чтобы не разочаровываться: Когда автор называет что-либо «Глупость» или «Неприличное», за этим, как правило, не стоит никакой конспирологии.
Хайдеггер считал, что ужас - нормальное состояние человека. Автор описал бы это так: Человек падает в шахту лифта и орёт, но падает долго - небоскрёб, вероятно, очень высокий - вот и появляется кое-какая привычка. Оказывается - можно не только орать, но и ещё как-нибудь пожить - даже пофилософствовать, даже попеть, даже любовью заняться (если кто-нибудь падает рядом), даже детей успеть наплодить... Это жизнь, или как Хайдеггер говорит - бытие. Вот такому-то, падающему человеку, своему другу и брату по несчастью (а может, по счастью?), автор и хотел бы помочь. В меру - заставить его задуматься, в меру - повеселить. И то и другое может отвлечь от ужаса бессмысленного падения.
Хайдеггера, вообще-то весьма замысловатого, автору помог понять Дугин. От него же, Дугина, в одной из лекций было почерпнуто, что умные люди помещают всё своё самое важное в сноски. Сноски и раньше манили к себе автора, но с тех пор, быть может, он стал ими несколько злоупотреблять. Так что не удивляйтесь, если обнаружите большие сноски на маленькие тексты, сноски на сноски и т.п. Может быть, кому-то не понравится, что слишком много слов выделено курсивом - и за это простите, но автору казалось, что так понятнее.
Остаётся только вспомнить «Зеркало» Андрея Тарковского, тот эпизод, где героиня Тереховой рассыпает по полу содержимое сумочки, а её сын (одно из воплощений самого режиссёра) помогает ей собирать. Чего только не бывает в дамской сумочке! Много всякой ерунды. Но там есть и документы, и деньги... Так вот - когда мальчик прикасается к монетам, его бьёт током и он сообщает матери о том, что всё это уже когда-то было, чему она не придаёт значения.
Автору весьма польстило бы, если бы при соприкосновении с какой-нибудь из нижеследующих вещей читателя уколола в палец или в глаз хоть самая наималейшая молния. Очень хотелось бы, чтобы он - хотя бы на долю секунды - разглядел в этих чужих писаниях что-то потаённое своё. Тогда автор будет считать свою задачу выполненной.
