Повелителю блох
Умолкнут люди. Усмехнётся Бог.
А ты — скачи, скачи, пока в сознании.
Блошиный рай — печальный твой итог.
Твой личный след в системе мироздания.
Пляши, пляши под дудочку вождя —
Внештатный крысолов его величества.
Рабы немы. Они способны ждать,
Покуда их прогибы обналичатся.
Жужжи, жужжи, свиная голова.
Роятся мухи. Торжествуют варвары.
Герой эпохи — глуп и нагловат,
И сбит с пути трусливых шавок табором.
Тебя не жаль. Ты сам себе не друг.
Не враг, а так — досадное препятствие.
Однажды не проснёшься по утру —
Никто и не заметит. Строки паззлами
Ложатся — и, как хочешь, их верти.
Строчи, поэт с азартом пулемётчика!
Ты сам себе назначил норматив,
И смотришь в рот разнузданным молодчикам,
Которых — рать. А, может быть, орда.
Вопи, кривляйся, плачь — им будет весело.
На завтрак приготовив Божий дар,
Ты стал кастратом в должности профессора.
А мир в недоумении застыл:
Сбываются пророчества — не снится ли?
Горят кресты, театры и мосты,
Дома глядят усталыми глазницами.
А дальше что — спасение, потоп?
Хорею льстиво именуют творчеством.
Тебя волнует, кто ты? Да никто.
Досадно? Ну и ладно. Перетопчешься.
