Повелителю блох

Умолкнут люди. Усмехнётся Бог.

А ты — скачи, скачи, пока в сознании.

Блошиный рай — печальный твой итог.

Твой личный след в системе мироздания.

 

Пляши, пляши под дудочку вождя —

Внештатный крысолов его величества.

Рабы немы. Они способны ждать,

Покуда их прогибы обналичатся.

 

Жужжи, жужжи, свиная голова.

Роятся мухи. Торжествуют варвары.

Герой эпохи — глуп и нагловат,

И сбит с пути трусливых шавок табором.

 

Тебя не жаль. Ты сам себе не друг.

Не враг, а так — досадное препятствие.

Однажды не проснёшься по утру —

Никто и не заметит. Строки паззлами

 

Ложатся — и, как хочешь, их верти.

Строчи, поэт с азартом пулемётчика!

Ты сам себе назначил норматив,

И смотришь в рот разнузданным молодчикам,

 

Которых — рать. А, может быть, орда.

Вопи, кривляйся, плачь — им будет весело.

На завтрак приготовив Божий дар,

Ты стал кастратом в должности профессора.

 

А мир в недоумении застыл:

Сбываются пророчества — не снится ли?

Горят кресты, театры и мосты,

Дома глядят усталыми глазницами.

 

А дальше что — спасение, потоп?

Хорею льстиво именуют творчеством.

Тебя волнует, кто ты? Да никто.

Досадно? Ну и ладно. Перетопчешься.