I. зверотравы
1.
говорил, потому что иначе - молчать,
а молчал оттого, что не мог
прокормить этот выводок злобных волчат,
посадить их на поводок.
в непочатом и непечатном краю
что ни буква - собачий лай.
если небо твоё стоит на крови -
выливай его.
willy, why?
то ли детский стишок, то взрослый грешок
сочиняется на посошок,
и в ногах его правды ни на вершок,
а другие части не в счёт
говорил, пока мог - зеленеющий мох
проступал на его устах,
то ли ветер скулил, то ли просто щенок,
а потом устал.
но сквозь рот говорившего плыли цветы,
плыл сосновый игольчатый звук,
прошивая пространство,
в котором и ты -
тишина,
полудетский испуг.
первоцветы не спят
в первобытном аду,
если ты не найдёшь, то тебя найдут,
переврут и скажут все за тебя -
хлорофилловый
ужас
небытия.
2.
человекозвери и человекотравы
выходили каждый
не из своей дубравы
нерожденных несли
кто - в утробе
а кто - во рту
становились по эту сторону
и по ту
кем мы были и для чего стояли
неотличимы от тишины и стали
костяные снаружи
мягкие изнутри
обними нас
боже
или совсем сотри
но он нас говорит
заговаривает как зубы
до молочной кости
и идёт на убыль
бесконечный день
что ещё остаётся здесь
остаётся свет между мертвыми и живыми
между сном горечавки или плакучей ивой
посмотри ей в заплаканные глаза
говори
даже если нет слов
чтобы их сказать
3.
если будет война (я осталась на -й-
перед бездной звучащего -на)
по губам молочая пойми прочитай
чья замолчанная вина
если длится война
виноградный побег
самым первым ложится в снег
одуванчик взлетает не чуя ног
безголовый мученик
лёгок пух
санитар-подорожник помочь не смог
потому что лишился обеих рук
то есть листьев конечно
мой хвойный друг
лишь зелёная кровь вокруг
мне бы вровень с этой живой травой
и над мертвой тише воды стоять
оттого что молчание не равно
нежеланию
вспоминать
и у мяты память ещё свежа
и крапивы язык - острие ножа
и дрожащий лист поглощает свет
выдыхает смерть
