I. зверотравы

1.

говорил, потому что иначе - молчать,

а молчал оттого, что не мог

прокормить этот выводок злобных волчат,

посадить их на поводок.

в непочатом и непечатном краю

что ни буква - собачий лай.

если небо твоё стоит на крови -

выливай его.

willy, why?

 

то ли детский стишок, то взрослый грешок

сочиняется на посошок,

и в ногах его правды ни на вершок,

а другие части не в счёт

 

говорил, пока мог - зеленеющий мох

проступал на его устах,

то ли ветер скулил, то ли просто щенок,

а потом устал.

но сквозь рот говорившего плыли цветы,

плыл сосновый игольчатый звук,

прошивая пространство,

в котором и ты -

тишина,

полудетский испуг.

 

первоцветы не спят

в первобытном аду,

если ты не найдёшь, то тебя найдут,

переврут и скажут все за тебя -

хлорофилловый

ужас

небытия.

 

2.

человекозвери и человекотравы

выходили каждый

не из своей дубравы

нерожденных несли

кто - в утробе

а кто - во рту

становились по эту сторону

и по ту

 

кем мы были и для чего стояли

неотличимы от тишины и стали

костяные снаружи

мягкие изнутри

обними нас

боже

или совсем сотри

 

но он нас говорит

заговаривает как зубы

до молочной кости

и идёт на убыль

бесконечный день

 

что ещё остаётся здесь

 

остаётся свет между мертвыми и живыми

между сном горечавки или плакучей ивой

посмотри ей в заплаканные глаза

говори

даже если нет слов

чтобы их сказать

 

3.

если будет война (я осталась на -й-

перед бездной звучащего -на)

по губам молочая пойми прочитай

чья замолчанная вина

 

если длится война

виноградный побег

самым первым ложится в снег

 

одуванчик взлетает не чуя ног

безголовый мученик

лёгок пух

санитар-подорожник помочь не смог

потому что лишился обеих рук

 

то есть листьев конечно

мой хвойный друг

лишь зелёная кровь вокруг

 

мне бы вровень с этой живой травой

и над мертвой тише воды стоять

оттого что молчание не равно

нежеланию

вспоминать

 

и у мяты память ещё свежа

и крапивы язык - острие ножа

и дрожащий лист поглощает свет

выдыхает смерть