Двое

Две рясы.
Без котомок.
Босы.
Шнурок наперсного креста…
Их даже стража для допроса
Не задержала у моста…
Бредя походкою неспешной,
Знать по всему, издалека,
Два путника – Святой и Грешный
Шли к рынку в центре городка.
Крича, смеясь, простолюдины
Не замечали пыльных ряс,
Пока знакомые седины
Не заприметил чей-то глаз.
И вот уже взлетело слово
Над многоликой суетой:
-«Смотрите! Я узнал Святого!
Святой идёт! Святой! Святой!»
Летела весть от дома к дому,
И раздавалось там и тут:
-«Эй, шапки прочь! Хвала Святому!
Святой с прислужником идут!»
Забыв про отдых и работу,
Толпились люди у ворот;
И очень редко смелый кто-то
Решался сделать шаг вперёд.
Но взгляд угрюмого монаха
Пронзал им сердце всякий раз…
В боях не ведавшие страха,
Они боялись этих глаз.
Святой смотрел, прищурив веки:
Так на кощеев смотрит князь!..
И лишь юроды и калеки
Его встречали не боясь:
Дрожа в молитвенном экстазе,
На землю падали они,
Пытаясь хоть пригоршню грязи
Достать из-под его ступни,
Чтобы на этом же базаре
Продать за лишний золотой…
Вот стихли крики… шёпот замер.
И начал проповедь Святой.
Все люди, скинув капюшоны,
Ему внимали, как могли.
И только Грешный отрешённо
Сидел, нахохлившись, в пыли.
Он знал всю проповедь до слова,
Её прослушав сотни раз.
И, по привычке, вздрогнул снова
От, как хлыстом обжёгших, фраз,
Когда Святой, во всём величьи
Свой посох выпустил из рук
И палец, скрюченный по-птичьи
На Грешного нацелил вдруг:
-«…Узрите же, и ужаснитесь
Все, у кого душа чиста,
Сколь низко бывший гордый витязь
Пал, отвратившись от креста!
Неблагодарность человечья
К другим грехам ведёт людей…
И вас хочу предостеречь я
От выбора таких путей!
Я опишу его пороки…
Тому четвёртый год уже,
Как он, придя, упал мне в ноги,
С мольбой помочь его душе…
И каждый день с тех пор доныне
Его благословлял я сам
Для усмирения гордыни
На труд, угодный небесам.
Чтоб, подавляя зовы плоти,
Он закалял свой дух трудом,
Я приставлял его к работе
И строго спрашивал притом!
Ему сочувствуя на деле,
Я разделил с ним стол и кров;
Чтоб в чистоте держал он келью,
Носил запас воды и дров…
Блаженны, кто на благо ближним
Прожили век, добро творив…
Увы! Но оказался лишним
Мой благодетельный порыв!»
Святой махнул рукой забавно,
Но в голосе звучал металл:
- «Весь этот бисер свой, исправно
Я перед свиньями метал!
Блаженство не для них, конечно…
Ведь не прошло и пары лет,
Как нерадиво и небрежно
Он начал исполнять обет!
Тогда я дал ему уроки
По переписке древних книг,
Чтоб он, избыв свои пороки,
К фонтану мудрости приник.
Увы! И с этим делом даже
Справлялся он едва-едва,
И всё неряшливей и гаже
Писал священные слова!
И то же было раз за разом,
Опять меня ввергая в грусть,
Когда он по моим приказам
Зубрил молитвы наизусть…
В итоге, всё неотвратимей
Его затягивал порок.
И ни постом, ни епитимьей
Исправить я его не мог…
Другой бы, выругавшись гневно,
Давно изгнал нахала прочь;
А я, смиренный, ежедневно
Пытался Грешному помочь.
Движимый мыслию благою
О пользе тяжкого труда,
Я начал брать его слугою,
Идя в другие города.
Весьма надеялся в душе я
На то, что он привыкнет впредь,
Перетерпев в пути лишенья
И в жизни молча их терпеть…
Но он повёл себя привычно
На доброту мою в ответ;
Он предал веру, как обычно
На протяженье этих лет:
Когда у вала городища
Мы оба встали на ночлег,
На нас напали трое нищих –
Голодных, страждущих калек.
И к ним – босым, полуодетым,
Я обратил живую речь,
Чтоб озарить их разум светом
И от насилья уберечь…
Я им хотел сказать о Боге,
Сказать, что значит Рай и Ад;
Что кара страшная в итоге
Настигнет всех, кто виноват…
Но Грешный, не услышав речи,
Вдруг проявил ненужный пыл:
Двоих несчастных изувечив,
На месте третьего убил!
Заветы все мои нарушив
В братоубийственном бою,
Мне помешал спасти он души,
И этим загубил свою!..»
Святой вещал… Порой чуть слышно,
Порой переходя на крик.
Стояли люди неподвижно,
Не отвлекаясь ни на миг,
Лишь иногда, по зову жеста,
На Грешного кидая взор,
Что предал вечное блаженство,
И этим заслужил позор;
Гордыню жалкую лаская,
Глупец, он выгод не поймёт…
Что тяжкий труд? Вся жизнь людская
Увы, не отдых и не мёд!..
В глазах людей горели зависть,
Недоумение и злость:
Уж вот они б не отказались,
Да только им не повезло…
Сплетал Святой за фразой фразу,
Но вот закончил, наконец…
Вперёд качнулись люди сразу
Как гурт испуганных овец,
Чтобы принять благословенье
Не от обычного попа;
Потом пошло на убыль рвенье,
Потом рассеялась толпа…
Святой набрал на рынке снеди,
Взвалил на Грешного тюки.
(Он сам бы ни за что на свете
Не осквернил трудом руки).
А Грешный шёл, не видя неба
От напряженья вздутых жил…
Святой святым бы в жизни не был,
Когда бы Грешный не грешил!..