Они откопали солдата...
Они откопали солдата,
помыли из шланга шинель.
Забили мастикой места,
где когда-то
под кожу вкрапилась шрапнель.
Гордясь элементами стиля,
почти как в двадцатом году,
будёновку новую сшили,
отчистили шкуркой звезду.
Приладили клеммы за во́рот,
вкололи чего-то-кои́н.
Блестящий рубильник
отжал до упора
красивый седой армянин.
Солдат укусил офицера,
руками-ногами затряс.
Ожили хрустальные сферы
китайских искусственных глаз.
«Етить вас конём не по масти!
Мы взяли уже Перекоп?!»
Солдат разрывает
ремни на запястьях,
из горла дерёт эндоскоп.
Все пять человек медсостава
бледнеют и жмутся к стене.
Майора отбросило вправо,
несётся сирена извне.
«Гренада, Гренада, Гренада,
Гренада, Гренада моя!»
«Не надо!»
«Не надо!»
«Не надо!»
«Не надо!»
«За дело рабочих, змея!»
Солдат оцепление мочит,
оставшихся к выходу жмёт.
Недолго строчил пулемётчик,
недолго строчил пулемёт.
Стальные ребристые створки
в усильи последнем скрипят.
Овеянный славой
и запахом хлорки
на воздух выходит солдат.
Побиты последние стражи,
сильнейшие побеждены.
Вокруг городские пейзажи
чужой, незнакомой страны.
Несутся машины куда-то,
бежит полуголый народ.
Солдат,
как шагающий экскаватор,
по улицам шумным идёт.
Он видит одну мягкотелость,
рекламы шампуней и паст.
И вроде пожить захотелось,
да кто ему, мёртвому, даст?
Он здесь появился некстати,
победа буржуев близка.
Заряда солдату
надолго не хватит,
уже отказала рука.
Он создан для яростной сечи,
но в небо отправился взвод.
Никто не обнимет за плечи
и водки никто не нальёт.
Зафоткают в парке на лавке −
быть может, появится мем.
Он ляжет, как в детстве, на травке −
большой и ненужный совсем.
«По ко́ням, товарищ, по ко́ням!»
Молчание только в ответ.
«Вы были знакомы с покойным?»
«Пожалуй, практически нет».
