Домой
Конь всё чаще, то и дело
Попадал в глубокий снег.
Солнце падало, темнело,
Слился с небом дальний лес.
Рядом нитка горизонта.
Вот она, возьми да тронь!
Под ногами, лентой тонкой,
Ночь граничит с серебром.
И небесное светило
Не спешило на мороз,
Лишь теплей себя укрыло,
Показав курносый нос.
Даже звёзды дрожью бликов,
Лезли в ворот под жупан,
Но, срываясь, с блеском липли
К струнам кобзы старика.
За седло держась рукою,
Мелко в насте семеня,
Его губы Богу вторят,
Положась на круп коня.
Головой, подобной снегу,
Вертит он по сторонам,
Вместо глаз, чернее неба,
Страшные овраги ран.
- Эй Яцко, мой отрок любый!
Не видать ли, где Днепро!».
- Тише деда! - молвил юный
Хлопец, вытерши чело.
- Ночь кругом! Ещё накличешь
Волчью стаю, на беду !
Нынче ветер тише мыши,
Только стелится по льду.
Нам с тобою, деда, силы
Поберечь ещё чуток,
Да коню чтоб жил хватило
Обогнуть вон тот лесок !
За горой, покрытый сизым
Одеялом хрусталя,
Спит Днепро в сосульках ивы...
На чём свет мороз бранят.
А чуть дальше, за порогом.
Острый сечи частокол,
Церква с маковкой убогой
Да широкий общий стол».
- Что ещё ты видишь хлопец ?
Десять лет - как десять дней,
На галерах днём и ночью,
Кожу рвал нагаек змей.
- Вижу: курени дымятся,
Бритый наголо шинкарь
Катит бочку...Боже! Брякнул
Носом в снег, как под алтарь».
- Га!Га!Га! Она родная!
Узнаю старушку Сечь!
С чёрных глаз бежит, сверкая,
Замерзающая смерть.
Нет Яцко! Нам рано к Богу!
Знать, надежда довела!».
И, с конём старась в ногу,
Сросся с крупом у седла....
