И руки опустив на круглый стол...

Шесть метров. Тикал маятник. Поднос

в руках её - с вареньем и сервизом;

Чайковского мурлыкая под нос,-

шаг в комнату, где старый телевизор

рассказывал ей всё о новостях,

не замечая возраста, а рядом,

на четырёх натруженных костях

стоял сервант с невозмутимым взглядом.

 

И руки опустив на круглый стол

/где в качестве цветов стояла ваза/

она, уже считавшая, что мол

нет смысла в продолжении рассказа,

в котором забродившая листва

за окнами, свет солнечный глотая,

не отражала сущность естества

её ненаступающего мая,

присела. Чай душистый налила.

И, кнопкой выбрав правильность канала,

в цветные наблюдала зеркала

события дневного сериала.

 

Шесть метров. Намекал ей мерный бой

о времени бессонницы глубокой;

и взгляд её встречался с голубой

звездой, математически далекой.