Aeterna historia
Три кита, на которых держалась моя земля,
Оттолкнувшись хвостами, уплыли в чужие воды…
Плавники и хребты запросили бессрочный отдых,
/а трахея и легкие в мутной воде болят/.
Пошатнулся мой остров, растрескался и осел,
Но на дно не улёгся, коснувшись подбрюшьем мели.
Встрепенулись сороки и аисты. И взлетели.
Поспешили за солнцем.
Вернулись, увы, не все.
ОсыпАлся песок на изломанных берегах
И тянул за собой ковёр из сухой осоки.
Застывала в расколах глина в карминный цоколь,
И корявые корни пружинились, как рога…
Муравьи потянулись стрелкой.
Ушли друзья.
Обносились до веников терпкие хризантемы.
Пара белых ворон прогорланила: «С кем ты? С кем ты?»
И умчалась за чёрными в охристый березняк…
Раскалённые ночи лились из небесных нож(е)н,
Разнотравные запахи липко сочились в щели,
Пуповинно срастался мой остров с восставшей мелью,
И однажды в тропический ливень исчезла дрожь…
Потеплело. Улитками съёжились январи.
Расцвели маргаритки, и выбросил гроздья рислинг.
Возвратились киты, так уставшие жить без смысла.
Только не было острова.
Вздыбился материк.
Воробьи расплодились. Раскинул шатры жасмин.
Потянулись друзья – заскучавшие и чужие…
Полосатится жизнь.
И в каком-то своем режиме
Землю держат киты.
Как и сотни веков.
Аминь.
