«Жернова»...
Эймонт Николай Александрович, 1906 арестован 02 января 1937 г., осужден комиссией НКВД СССР 17 сентября 1938 г. по ст. 58-10 УК РСФСР к расстрелу. Реабилитирован 17 апреля 1958 г. (ПсковКП-5)
Лежит бумага на столе,
Мой дед расстрелян в сентябре,
Обычный ход для «жерновов»- Пятьдесят восьмая,
Смололи жизнь,любовь и дом,
Под патефон и в горле ком,
Не смоет дождь и ноет точка болевая.
Не знаю я, чем жил мой дед,
Ещё храним туманом след,
но точно знаю жизнь любил,жену и сына,
Один из тех,что с «вышки» вниз,
Взглянул глазами, что слились,
Недолюбил,недосмотрел-сошла лавина.
Свою любовь с той высоты,
На сына пролиты мечты,
И он с удвоенною силой жизнь любил,
Отца чертами повторим,
сыновней памятью храним ,
И «жернова», он в этом смысле победил.
Вот почему люблю я день,
Втройне,а может и за тех,
Кто с «вышки» вниз смотрел не тронут сединой,
Чертами так же я в отца,
И памятью полны глаза,
но к «жерновам» стою спиной,неслышно вой.
Лежит бумага на столе,
И улыбается мне дед,
Как будто видит продолжение своё,
Втройне живу,втройне люблю,
Для сына память сохраню,
Про «жернова» ему конечно пропою.
Лежит бумага на столе,
Мой дед расстрелян в сентябре,
Обычный ход для «жерновов»- Пятьдесят восьмая,
Смололи жизнь,любовь и дом,
Под патефон и в горле ком,
Не смоет дождь и ноет точка болевая.
Не знаю я, чем жил мой дед,
Ещё храним туманом след,
но точно знаю жизнь любил,жену и сына,
Один из тех,что с «вышки» вниз,
Взглянул глазами, что слились,
Недолюбил,недосмотрел-сошла лавина.
Свою любовь с той высоты,
На сына пролиты мечты,
И он с удвоенною силой жизнь любил,
Отца чертами повторим,
сыновней памятью храним ,
И «жернова», он в этом смысле победил.
Вот почему люблю я день,
Втройне,а может и за тех,
Кто с «вышки» вниз смотрел не тронут сединой,
Чертами так же я в отца,
И памятью полны глаза,
но к «жерновам» стою спиной,неслышно вой.
Лежит бумага на столе,
И улыбается мне дед,
Как будто видит продолжение своё,
Втройне живу,втройне люблю,
Для сына память сохраню,
Про «жернова» ему конечно пропою.
