Кошачий венок
Её Небесному Высочеству, принцессе Эми Ангорской,
в День Ангела, с благодарностью за дружбу и покровительство
1. Турецкая ангора
Игрива, грациозна, весела –
Как ангел, спит, порхает, будто пери.
Стелите бархат, отпирайте двери –
Принцесса рядом! Здесь! Уже вошла!
По-детски любопытна и светла,
Она по праву вечно в белом платье.
Всей грязи мира – даже той не хватит
Испачкать её мысли и дела.
Как все принцессы, любит только раз.
Не крикнет, не обманет, не предаст.
Быть музой, стражем грёз – её награда.
Клубится мрак, в тартар несётся всё –
И ободрит, и к небу вознесёт –
В нужде и в счастье быть с тобою рада.
2. Дворовая
В нужде и в счастье быть с тобою рада.
Печь вместе топит, гладит, варит рис,
Хранит твой дом от мух, мышей и крыс,
Как солнце, греет в зимнюю прохладу.
И пусть о ней не прозвучит баллада,
На выставке не ей присудят приз –
Не вырвется ей пойманная мысль,
И ни одна не устоит преграда.
Привычна, не горда, немудрена.
Из родословных – лишь любовь одна,
Как свет в глазах, и большего – не надо.
Робка, мала… Не пёс, не верный конь,
Но за тебя – хоть в воду, хоть в огонь!
Ты спать – она клубком свернётся рядом.
3. Рэгдолл
Ты спать – она клубком свернётся рядом,
Рассвет встречаешь – нежится в руках.
Тревога, боль, сомнения, тоска
Дробятся в пыль в алмазном свете взгляда.
Послушна, будто кукла – и не надо
Ей ни проказ, ни мышки, ни клубка…
И день, и ночь – бессчётные века –
Делить тепло с любимым богом рада.
Шёлк пышной шёрстки, плюшевые ушки.
Ожившая, бесценная игрушка,
Всегда добра, послушна и мила.
Клубком свернувшись, на подушке млеет,
Ни светлых чар, ни жизни не жалея,
Чтоб уберечь хозяйский сон от зла.
4. Сфинкс
Чтоб уберечь хозяйский сон от зла,
Не пропустить врагов в волшебный замок,
Химера с лучезарными глазами
У врат железных, будто страж, легла.
От стука напряглась. Перетекла,
И вновь застыла – статуэткой в храме.
Незримо рядом – люд, жрецы с дарами,
И бездны лет покоя и тепла…
Чтоб тонкий профиль оценить могли мы,
Движением, как вздох, неуловимым,
Садится меж фарфора и стекла,
В прыжке не потревожив даже волос.
И ум, и чудный нрав, и нежный голос –
Тьму мыслимых достоинств собрала.
5. Норвежская лесная
Тьму мыслимых достоинств собрала.
В игре, в охоте, в выдумках и вере
Не знают фей надёжней и добрее
Вальхалла, Тир на Ног и Черхавла.
Молва хранит их славные дела:
Война с чумой и парусников реи,
Полёт по небу в колеснице Фрейи –
Всегда за свет и против силы зла.
Божественное око, слух и стать,
Дворянский шарм, морских скитальцев власть:
Попался в когти – не проси пощады!
С драккаром пересёкший океан,
Твой дух, привыкший к северным краям –
Чудней, чем Сфинкс, мудрее, чем Паллада.
6. Египетская мау
Чудней, чем Сфинкс, мудрее, чем Паллада –
Венец своей божественной родни.
Египет, Ра, весь этот мир возник
Из изумрудом блещущего взгляда:
Пульс древних вод, рассветных звёзд прохлада,
К подножью склепов сонно Нил приник –
И чертит знаки на волне тростник,
И, улыбаясь, машет Смерть из сада.
Бутоны лилий, пальмы и вьюнок.
Кошачий силуэт застыл у ног:
Забыв погибший Рай, не зная Ада,
Сплетая сказку и небытие –
По барельефу сквозь века идёт,
Встопорщив мех пятнистого наряда.
7. Бенгальская
Встопорщив мех пятнистого наряда,
Поёт, смотря во двор, и ждёт чудес.
Простор саванны, горы, влажный лес,
Блеск солнца, дичь – всё для её услады.
Исток времён и жизни, земли прайда –
И не задушит грёз волшебный блеск
Ни тусклый взгляд заплаканных небес,
Ни серость капель вперемешку с градом.
Гроза жуков, кротов и птичек райских.
Свет игр и смеха, тьму гордыни царской
В стремительном прыжке судьба свела.
Расслабленность на взмах ресниц от взлёта.
Прикрыв глаза, но будто видя что-то –
Глядит за грань оконного стекла.
8. Персидская
Глядит за грань холодного стекла,
Грустит, в пушистый хвост уткнувшись носом.
Последний лист по небу ветер носит,
Порхает снег, и кружит вихри мгла –
Но грёза юркой рыбкой уплыла
В края, где мирр на солнце тает воском,
Цветёт миндаль, молчат дворцов колоссы,
И отражают дэвов зеркала.
В кошачьих снах в песках касыда стонет,
Растёт самшит, как ветер, мчатся кони.
И бег веков, и звон небесных сфер –
В пустом окне, дыханием согретом.
И, как луна в ночи над минаретом,
Сквозь бархат лап мерцает острый серп.
9. Тайская
Сквозь бархат лап мерцает острый серп.
Из чёрной маски – взгляд светлей лазури.
Святой и бес, сойдясь в кошачьей шкуре,
Вершат судьбу, не зная полумер.
О, дух противоречья! Вот твой герб –
Благая тишь и гневный голос бури,
Потёки тьмы на мраморной фигуре,
Безумство – и покой, его сосед.
Весь этот мир – в тисках когтей железных.
Благая весть и злая мудрость бездны
Сошлись в её чудовищной красе.
Когда захочет, будет доброй, милой,
А косо взглянет – кровь застынет в жилах.
Грызун, кошмар ли – трепещите все!
10. Мейн-кун
Грызун, кошмар ли – трепещите все,
Замыслив зло – не подходите близко:
Он схож с медведем статью богатырской,
Умом и смёткой – фору даст лисе!
По-царски на высокий стул присев,
Мечтает о забавах, полных риска:
О кладах, звоне шпаг и одалисках –
Игрок, завоеватель и эстет.
По-рысьи чутки с кисточками уши.
Мурча, обнимет. Разозлишь – придушит.
Красив, вальяжен – как герой с обложки.
Хвостом роскошным лапы обернув,
Хранит, как лев, задверную страну:
От зорких глаз не ускользнуть и мошке!
11. Шотландская (хайленд-страйт)
От зорких глаз не ускользнуть и мошке –
Ни под покровом тьмы, ни в свете дня.
Шотландские предания хранят
Победный шаг бесстрашной горной кошки.
Не убоясь и крохой в пол-ладошки
Ни войн, ни ведьм, ни молнии огня,
Безбрежность скал на дружбу променяв,
С учтивым «мя» сметану лижет в плошке.
Трещит камин, дождь хлещет за окном.
Она лежит, и с ней спокоен дом.
Ни в погреб мышь, ни злобная душа
Не проскользнут: ведь жизнь её – охота!
На холст и лист, на битву и на фото
Она шагнёт, роскошный хвост пуша.
12. Священная бирма
Она шагнёт, роскошный хвост пуша –
И оживают в памяти легенды
О стражах зла, о вестниках победы,
Способных исцелять и воскрешать.
Тому залогом – каждый мягкий шаг,
Небесный взгляд и нрав, достойный Леды.
Кому – её защита и беседы?
Она – богиня. Только ей решать.
Мудра, горда. А в дверь беда царапнет –
Скользнёт, одним касаньем белой лапы
Над жуткой гостьей скорый суд верша.
Всегда с тобой, хоть часто смотрит мимо.
Полны её присутствием незримым
И дом, и свет, и мысли, и душа.
13. Невская маскарадная
И дом, и свет, и мысли, и душа –
В её глазах, и нет надёжней друга.
Грызёт тоска, на сердце кружит вьюга –
Приляжет рядом, в унисон дыша.
Отточенным штрихом карандаша –
Блеск глаз под маской, взмах хвоста упругий.
Вся прелесть колдовского Петербурга
С небес в кошачьем облике сошла.
Всегда идей и планов громадьё.
Сидит – и даже ухом не ведёт,
Заслышав в кухне стук хозяйской ложки.
Но лень, вальяжность, кротость – лишь обман.
Домушник и соседский доберман –
Уже в когтях обычной серой кошки.
14. Британская
Уже в когтях обычной серой кошки
Звенящий шар. Ловец поднимет взгляд –
В янтарной тьме штрихи зрачков горят,
Спокойны, самоценны и сторожки.
О, эта леди знает толк в кормёжке
И как верней всего подать наряд,
Когда огни в подсвечниках горят,
А снег на окнах – что алмаза крошки.
Не угодишь ей песней, жалкой розой.
Все вещи в мире поверяет пользой,
Не разделяя ни добра, ни зла.
Пленит умом, беседует негромко –
Сиятельная дама. А котёнком –
Игрива, грациозна, весела.
15. Кошачий мадригал
Игрива, грациозна, весела –
В нужде и в счастье быть с тобою рада.
Ты спать – она клубком свернётся рядом,
Чтоб уберечь хозяйский сон от зла.
Тьму мыслимых достоинств собрала –
Чудней, чем Сфинкс, мудрее, чем Паллада –
Встопорщив мех пятнистого наряда,
Глядит за грань оконного стекла.
Сквозь бархат лап мерцает острый серп.
Грызун, кошмар ли – трепещите все,
От зорких глаз не ускользнуть и мошке!
Она шагнёт, роскошный хвост пуша –
И дом, и свет, и мысли, и душа –
Уже в когтях обычной серой кошки.
