Глава 2. Разговор во сне
Лаааа…, - говорила, как напевала она.
- У Вас имя, как будто бы та самая, большая и неизвестная страна, - она махнула рукой, куда-то в сторону. неизвестную мне. Я ведь, совершенно не знал, где же теперь нахожусь. поскольку мой твердый вывод, что я нахожусь во сне, напрочь поколебал удивительно синий, глубокий как море взгляд моей собеседницы.
- Шангри Лааа, - сказал она, снова махнув рукой в сторону.
- Она там, на моей родине.
- Выше самых высоких гор Священного Тибета.
- Дан Ил… Лааа, - женщина в красном, как будто бы говорила со мной, пытаясь …. Нет, не затормозить мое пробуждение.
Но, просто, казалось бы, втянуть звуками своего голоса в иную, совершенно иную реальность, такую, которая не является, ни реальностью, ни сном, ничем, что я мог бы назвать, кроме этого самого, как будто вечного, и никогда не прекращающегося.
- Лааааааа… - я плыл по текущей волне этого внушения, забывая о том, что я вот-вот, уже собирался просыпаться.
- аааа…,
- Я, - разговор моей собеседницы, вдруг изменился и я, судя по всему, через некоторое время, когда я услышал это самое «Я», переводила, эти самые, Ваши прекрасные книги, про путешествия и приключения госпожи Топ-топ….
- Там, - продолжала она. - Второй том, про госпожу Топ-топ на морском берегу, - говорила она очень внятно.
- Я, взяла на себя смелость, заменить на «морском березу», на фразу «на берегу моря».
- Но это, - моя собеседница говорила об этом серьезно, так, как будто бы я непременно, стал выступать против такой вот замены, мне, если честно было все равно, как там переведена эта фраза, однако, моя собеседница, судя по всему, относилась к этому весьма серьёзно, даже очень серьёзно.
- На морском берегу, - говорила мне моя собеседница. - Это, если читать по-китайски. - Звучит, как-то, - она чуть замялась. - Ну, как-то не очень благозвучно, что ли, - моя собеседница, явно смущалась.
Мне так и было, вообще – «по барабану», но, начавшаяся тема, требовала своего завершения, так уже повелось, видимо, в России, и уже тем более, в Китае. Раз что-то, начато, до должно быть и законченно. Непременно – закончено.
- А зачем? – неожиданно вставил я свою реплику. - Зачем, собственно? - Зачем Вы, - продолжала я, -Пытаетесь пояснить мне такие тонкости китайской филологии. - Вот может, когда-нибудь…, - сказал я, как-то особенно мечтательно, что ли. - Вы расскажете мне о китайском языке, много, глубоко и интересно, моя собеседница, казалось бы, очень внимательно слушала меня и согласно кивала.
Эта восточная учтивость «заряжала» меня на дальнейшее продолжение спича, в котором я уже не мог ни остановиться, ни даже – просто – проснуться. Чувство долга, в этом «китайском сне» перевешивало во мне все остальные чувства. Так, как если бы мне снился сон про Иммануила Канта.
Вообще-то, мне два раза действительно снился сон, про Иммануила Канта. Так вот, в этих снах, чувство долга, также было превыше всего.
Поэтому я совершенно не удивлялся тому, что мой сон, происходящий в Китае, также, так же пробудил во мне чувство долга, и не позволяет закончить все это – без излишних церемоний. Так что я – продолжал.
- Госпожжжаааа…, - моё протяжное обращение как будто бы напоминало моей собеседнице о необходимости назвать себя. Раз уж выпала нам такая доля – разговаривать друг с другом, впрочем, она быстро нашлась, и не перерывая моего миолога, вставила в него, как, будто легко ударила в звонкий колокольчик.
- Дзянььь.
- Госпожа, Дзянььь? – продолжил я уверенно-вопросительно.
- О, да-да, - снова заговорила моя собеседница, снова сумев вставить свою реплику так, как будто бы она не прерывала вовсе моего монолога.
- Госпожа, Дзянььь, - и сам, как будто бы попытался прозвенеть в колокольчик. Хотя мне сделать это не удалось. Моё дзянььь, было скорее резким.
-Я совершенно не сомневаюсь в том, что Ваш перевод моих книг, досконально, точен, и полностью соответствует всем принятым в Китае правилам. - Такая прекрасная Женщина, - я говорил очень учтиво, так что мое отношение, пропечатывалась в каждом слове, очень внятно и – решительно. - Конечно же, не может. Просто не может, - еще более утвердительно сказал я. - Делать что-то, недостаточно – совершенно.
Легкий девичий румянец, отлично читается и на чуть желтоватой коже китаянки. Теперь, после того, как я увидел такой румянец на лице приснившейся мне Дзянььь, я знаю это совершенно точно, и могу утверждать – совершенно ответственно.
- О, - теперь уже Дзянььь отвечала, как и положено благовоспитанной китаянке, на мое проявление почтительности к ней.
- О, Господин Ла, столь учтив к бедной девушке.
Дзянь – склонилась в церемониальном поклон, после чего, избавившись от смущения недомолвок и околичностей перевода, просто сказала:
- Господин Ла, до вручения премии Лао Цзы, еще две недели.
- Так что у нас еще будет много времени…, для обсуждения тонкостей китайского языка и филологии. Ведь всё это время – Вы будете – гостем благословенной Сычуани, и я, неотступно последую за Вами во всех начинаниях.
- Вот. Вот. Вот!!!! – сказанное Дзинььь, мне очень понравилось.
Я, был готов слушать это и, последующее за ним продолжение. Но, у моего сна, по-видимому – были совершенно иные планы, и я да, я - проснулся, как бы это не было прискорбно.
- На морском берегу, - говорила мне моя собеседница.
- Это, если читать по-китайски.
- Звучит, как-то, - она чуть замялась.
- Ну, как-то не очень благозвучно, что ли, - имя собеседница, явно смущалась.
Мне так и было, вообще – «по барабану», но, начавшаяся тема, требовала своего завершения, так уже повелось, видимо, в России, и уже тем более, в Китае. Раз что-то, начато, до должно быть и законченно. Непременно – закончено.
- А зачем? – неожиданно вставил я свою реплику. - Зачем, собственно? - Зачем Вы, - продолжала я,
-Пытаетесь пояснить мне такие тонкости китайской филологии.
- Вот может, когда-нибудь…, - сказал я, как-то особенно мечтательно, что ли. - Вы расскажете мне о китайском языке, много, глубоко и интересно, моя собеседница, казалось бы, очень внимательно слушала меня и согласно кивала.
Эта восточная учтивость «заряжала» меня на дальнейшее продолжение спича, в котором я уже не мог ни остановиться, ни даже – просто – проснуться. Чувство долга, в этом «китайском сне» перевешивало во мне все остальные чувства. Так, как если бы мне снился сон про Иммануила Канта.
Вообще-то, мне два раза действительно снился сон, про Иммануила Канта.
Так вот, в этих снах, чувство долга, также было превыше всего.
Поэтому я совершенно не удивлялся тому, что мой сон, происходящий в Китае, также, так же пробудил во мне чувство долга, и не позволяет закончить все это – без излишних церемоний. Так что я – продолжал.
- Госпожжжаааа…, - моё протяжное обращение как будто бы напоминало моей собеседнице о необходимости назвать себя. Раз уж выпала нам такая доля – разговаривать друг с другом.
Впрочем, она быстро нашлась, и не перерывая моего миолога, вставила в него, как, будто легко ударила в звонкий колокольчик.
- Дзянььь.
- Госпожа, Дзянььь? – продолжил я уверенно-вопросительно.
- О, да-да, - снова заговорила моя собеседница, снова сумев вставить свою реплику так, как будто бы она не прерывала вовсе моего монолога.
- Госпожа, Дзянььь,
-Я совершенно не сомневаюсь в том, что Ваш перевод моих книг, досконально, точен, и полностью соответствует всем принятым в Китае правилам.
- Такая прекрасная Женщина, - я говорил очень учтиво, так что мое отношение, пропечатывалась в каждом слове, очень внятно и – решительно.
- Конечно же, не может. Просто не может, - еще более утвердительно сказал я.
- Делать что-то, недостаточно – совершенно.
Легкий девичий румянец, отлично читается и на чуть желтоватой коже китаянки. Теперь, после того, как я увидел такой румянец на лице приснившейся мне Дзянььь, я знаю это совершенно точно, и могу утверждать – совершенно ответственно.
- О, - теперь уже Дзянььь отвечала, как и положено благовоспитанной китаянке, на мое проявление почтительности к ней.
- О, Господин Ла, столь учтив к бедной девушке.
Дзянь – склонилась в церемониальном поклон, после чего, избавившись от смущения недомолвок и околичностей перевода, просто сказала:
- Господин Ла, до вручения премии Лао Цзы, еще две недели.
- Так что у нас еще будет много времени…, дя обсуждения тонкостей китайского языка и филологии. Ведь всё это время – Вы будете – гостем благословенной Сычуани, и я, неотступно последую за Вами во всех начинаниях.
- Вот. Вот., вот!!!! – сказанное Дзинььь, мне очень понравилось.
Я, был готов слушать это и, последующее за ним продолжение. Но, у моего сна, по-видимому – были совершенно иные планы, и я да, я - проснулся, как бы это не было прискорбно.
Просыпаться ото сна неожиданно, иногда – обидно, иногда – очень даже не плохо. Особенно, когда на вас во сне пытается напасть змея. Не знаю почему, но видеть змей во сне, для меня, наиболее неприятно….
На этот раз, мне было от пробуждения не обидно и не принесло никакого облегчения, просто, стало какой-то частью моей жизни, жизни, как реальной, так и мистической. Такой, то есть, какая у меня и есть на самом деле, такая, которая, заставляет меня воспринять как реальность сон и, отклонить какое-то, якобы «реальное» событие, которому я, просто отказываю в его жизненной реальности. Во всяком случае, проснувшись, я тут же начал готовиться к получению премии Лао Цзы, за книги:
Путешествие госпожи Топ-топ.
… Госпожа Топ-топ, на морском берегу…
…… И даже – Панда и Кант….
(Продолжение следует)
