Книга вторая. Часть 1. Сурден. 2
Глава 2.
На устройство своих дел в лагере нам предоставили неделю, а потом мы должны были поехать отдыхать. В укрепрайон постоянно прибывали войска, вооружение, продовольствие и многое другое. Мне нужно было оперативно размещать это всё так, чтобы не оставалось ничего на улицах. С Леной мы каждый день ездили в войска, смотрели на обстановку «изнутри», так сказать. Во время подготовки одной из таких поездок и случилось непредвиденное.
Лена уже сидела в машине, которая стояла около штаба, а я направлялся к ней, когда услышал радостно-возбуждённый крик:
- Господин капитан! Господин капитан!
Я оглянулся на крик и увидел, что ко мне бегут мужчина и женщина, радостно улыбаясь. Они показались мне знакомыми, на кого-то похожими.
- Я вас слушаю.
Они подбежали ко мне, и мужчина смутился:
- Извините, господин подполковник, мы, наверное, ошиблись…
- Ошиблись в чём? – Я улыбнулся ему.
- Вы очень похожи на нашего знакомого капитана Привольного. Извините.
Он понурил голову, взял женщину за руку выше локтя, и они пошли вместе от меня.
- Странный Вы человек, Виталий: узнаёте человека, бежите сломя голову, а увидев изменения – даже вопросы не задаёте.
Он резко обернулся с радостной улыбкой:
- Так это всё-таки Вы!
- Ну, конечно, я! А кто же мог быть ещё?
Они оба улыбались, и видно было, что очень рады меня видеть. Мы пожали друг другу руки, и я спросил:
- Виталий, как вы сюда попали? Мы ведь познакомились далеко отсюда…
- Вадим Николаевич, мы с женой – архитекторы. Нас сюда отправили для помощи городской архитектуре.
- А дочку вы с собой взяли?
- Вы даже дочь помните! Очень приятно! – Но Виталий очень погрустнел. – Только умерла она в ту ночь в госпитале. И ещё четверо, кто там были ранены, тоже умерли в одну ночь.
- То есть, как умерли? – Я был крайне удивлён этому обстоятельству. – А ну-ка пройдёмте ко мне в кабинет, там поговорим спокойно.
По мыслесвязи я сказал Лене:
- Солнышко моё, мы никуда сегодня не едем. Обзвони тех, кто нас ждёт, скажи, что завтра, возможно сможем приехать. А потом зайди к нам, пожалуйста.
- Хорошо, Вадим, я всё сделаю.
В моём кабинете, сидя за столом за чашечкой чая, мы втроём стали вспоминать ту историю, продолжение которой так неожиданно всплыло почти через год.
Через день после того, как мне присвоили звание капитан, поступил приказ выделить офицера для дежурства по городу в патруле. Генерал Семёнов завозмущался, но делать было нечего, и он отправил меня. Служба в патруле не была какой-то там особо сложной, но требовала внимательности. В моей группе было четыре человека, из них из разведки – только я. В ней были воины из комендантской роты: лейтенант Круглов, младший сержант Травкин и рядовой Кожин. Поначалу всё шло нормально и размеренно. Мы иногда у подозрительных воинов проверяли документы, задавали вопросы, но всё было спокойно. Проходя по тихой и небольшой улице, мы услышали автоматную очередь. Это было уже ЧП! Мы побежали в сторону стрельбы так, чтобы не попасть под обстрел, прижимаясь к стенам зданий. Забежав за угол последнего здания, мы увидели такую картину: перед кирпичной стеной лицом к нам стояла группа гражданских, в которой были мужчины, женщины и трое детей, около двадцати человек. Слева от них на земле лежали два человека, а под ними расплывалась лужа крови. Перед гражданскими стояла группа военных: капитан, судя по форме, контрразведки и восемь сержантов и солдат с автоматами, направленными на гражданских. А сзади них стояли три мотоцикла с колясками. Капитан прохаживался перед гражданскими и задавал вопрос, который мы не расслышали, а ответ не получал. Оценив ситуацию, прикинув все свои возможности и трудности, я понял, что без поддержки со стороны мне не справиться с ними, и вызвал по мыслесвязи Ваню:
- Ваня, на связь немедленно!
- Что случилось, Вадим?
Обрисовав ему картинку, я попросил приехать срочно.
- Понял, Вадим, выезжаем! Потяни минут десять!
Круглов спросил:
- Что делать будем, господин капитан?
- Как что? Документы проверять. Надо ведь узнать, кто они такие. Оружие на изготовку, идём все вместе.
- А если стрелять начнут?
- Начнут, даже не сомневайся, но не сразу. Нам с вами нужно потянуть время, а потом посмотрим кто кого! Понятно?
- Так точно, понятно, н-но не совсем…
- Итак, встали и пошли. Сомнения и вопросы откладываем на потом.
Мы вышли из-за угла и направились к военным. Подойдя к ним на достаточное расстояние, я спросил:
- Что здесь происходит?
От неожиданности все военные повернулись к нам. Самообладание у них было на высоте. Я даже усомнился: наши это или нет?
- Капитан, идите своей дорогой. Здесь я командую.
- Капитан, а кто вы такой, разрешите полюбопытствовать?
- Не понял! Вы что, по форме не понимаете, откуда я?
- Документы предъявите, пожалуйста, а потом разговаривать дальше будем.
- Капитан, да ты совсем с дуба рухнул, что ли? Давай сам предъяви, а потом уж я решу, стоит ли мне тебе показывать свои.
- Капитан, предъявите документы, иначе будете задержаны и доставлены в комендатуру для выяснения личности.
Эти слова его немного остудили, и он подошёл ко мне. Он вынул из кармана удостоверение личности и в закрытом виде показал мне.
- Откройте, пожалуйста, - не обратив никакого внимания на корочки, попросил я его.
Он разозлился не на шутку и открыл удостоверение.
- Капитан Дубов Василий Борисович. Какая говорящая у вас фамилия, капитан. Следователь по особым делам контрразведки Юго-Восточного фронта. Подпись: подполковник Маслов. Соответствует. А теперь смотрите мои документы, капитан.
В развёрнутом виде я показал ему моё удостоверение, а сам не спускал глаз с его лица ни на мгновение. Прочитав мою фамилию, на две секунды он потерял контроль над своими глазами. Этого мне стало достаточно: перед нами была разведка противника.
- Капитан, стой на месте, или ты сейчас же умрёшь. Понял меня? – сказал я вполголоса.
- Понял.
- Прикажи своим сложить оружие.
Он смотрел на меня и соображал. Потом резко упал на землю и скомандовал:
- Огонь сюда!
Но первым выстрелил Травкин: пули из его автомата попали в Дубова. Солдаты противника начали стрелять по гражданским. Двое из них вскочили на один мотоцикл и рванули с пустыря, а следом за ними – на другом мотоцикле попытался уехать ещё один. Через кирпичную стену перепрыгнули наши разведчики, и стрельба прекратилась. Я вскочил на оставшийся мотоцикл и помчался в погоню. Минут через двадцать я догнал заднего, а двое были в пределах прямой видимости. Улочки были узкие, кривые, с высокими каменными заборами. Я понимал, что если убить этого, то его мотоцикл загородит улицу, как пробка бутылочное горлышко, и я могу потерять двоих, поэтому преследовал его по пятам. Первые повернули направо в переулок, и этот поехал за ними. Но они просчитались: переулок заканчивался тупиком. Они развернулись ко мне лицом и ждали, что я выеду из переулка. Но я перекрыл проезд своим мотоциклом и перепрыгнул через каменный забор.
Они ждали меня и нервничали: у них не было дороги вперёд, и назад путь был перекрыт. А я сидел за забором напротив мотоцикла и тоже ждал. Время работало на меня и против них. Они это прекрасно понимали. Втроём, осматривая верхнюю часть забора, с автоматами наизготовку, они осторожно пошли к моему мотоциклу. Пока они его разворачивали, пытались завести, контроль над забором был потерян, и я воспользовался этим обстоятельством. Двое умерли сразу, а третий сдался.
Так вот закончилось моё патрулирование города. Из девяти человек в плен взяли тогда троих. К документам следствия меня не допустили, и я не знал результат.
