Ветер отары на север гонит, вьется тропа среди горных круч. Память – что жернов. Клинком в ладони тлеет последний закатный луч. Там, в высоте – мертвый глаз светила, пламя и ждущий поживы гриф.

Мне не помогут ни ум, ни сила: пусть я герой, мой противник – миф...

 

Мудрость их слов не дано постичь нам. Их красота – не для смертных глаз. Проклят, кто видел их в небе зимнем; кто обменялся хоть парой фраз; кто под луной их напевы слышал; кто с ними бился – скорбя, любя...

Враг мой. Хоть вряд ли удар простишь ты, знай: я с тобой убивал себя...

 

Мне нынче тесно в людских жилищах, речи и песни терзают слух. Флер благовоний и запах пищи – что мертвечины тяжелый дух. Где тот юнец, что войну затеял, что был призваньем убийцы горд?

Лучше б шататься ему без дела. Лучше бы – немощь и мерзкий горб.

 

...Вы принимаете каждый вызов. Чинно, как с равным, ведете спор. Прежде я это считал капризом, прихотью... только с недавних пор я различаю по вкусу воздух и в поединках рублюсь без лат.

Мне часто снится, что рядом – звезды.

Мне часто снится, что я крылат...

 

Мне не любить. Не стоять у трона. Не улыбаться, детей маня...

Я представляю себя драконом. Брат мой, дождись в небесах меня...