Друзьям - однополчанам. К 45 -летию службы в 8 РАКЕТНОЙ ДИВИЗИИ!
Аудиозапись
Советской власти пятьдесят!
В шестьсят седьмом мне девятнадцать!
Повестку дал военкомат
Друзьям на зависть, мне на радость!
Седьмое небо испытал,
Ходил хмельной без всякой водки,
Служить стране мой час настал,
Друзья собрались одногодки!
Кого-то раньше проводил,
Друзей своих по детству, школе
И вот мой час судьбой пробил,
Я шёл служить по доброй воле!
Один дружок попал в десант,
Морпехом стал сосед мой Козин,
А Завалишин выбрал фант
Под Будапештом встретить осень!
Мы дети все фронтовиков,
Отцы внесли свой вклад в Победу,
Тот мир отцовский был суров,
Мы шли по фронтовому следу!
Мой адрес службы Юрья -5!
Ракету в виде исполина
Готов тогда был запускать
Туда, куда необходимо!
Гуревич первый мой комбат,
Затем майор был Кириченко,
В шестьсят седьмом попав в отряд,
Не придавал ему значенья!
Заправка топливом ракет
Узнал, что не простое дело,
И если в баках силы нет,
Ракета б в небо не взлетела!
В ракетных группа третья есть,
Заправщики ракет там служат,
Служить непросто, попотеть
Там приходилось очень дюже!
Да, третья в РВСН войсках
Великой силою владеет,
У командиров на висках
Там волос раньше всех седеет!
В сплошном лесу стояла часть,
И очень далеко от Праги,
В шестьсят восьмом вкусили всласть
Мощь нашу мы не на бумаге!
В тот год здоров ещё отец,
Пятьсят пять лет, совсем не старый,
Великой мировой боец,
Со мной не вёл он тары – бары.
Простой солдат, артиллерист,
Калибр двести миллиметров,
И падал заживо фашист
За двадцать с лишним километров!
Закончил в Праге он войну,
А звал её он Злата Прага,
Я сохранил в ней тишину,
Разнял в раз мировую драку!
На службу провожали нас
С вокзала города Чапаевск,
Встречала Сызрань через час,
Дождь лил вторые сутки, маясь!
Защита Родины - наш долг,
В семье, в стране весьма почётный,
И рад сегодня, что я смог
Служить в ракетных, очень модных!
И Сызрань сборный крупный пункт
Собрал из городов и весей
Парней на кировский редут,
В таёжном неприступном лесе!
Советской власти в году том
Пятьсят исполнилось в ту осень!
Союз Советский – родной дом,
Вооружён и очень мощен!
И ком. полка наш Терещук,
Начальник штаба Волчанинов,
Сулаев зампотех ещё
И Каль, Поздеев и Семёнов!
С ракетой восемь Ка шестьсят,
С четыре У в конце приставкой
В обнимку жаль тогда не снят
С друзьями службы по заправке!
Байбурин, Крехалев, Попов,
Попович, Ромахов и Гуров,
Патуля, Пётр Свиридо
С ракетной рядышком фигурой!
Наш полк – наземный вариант,
Ракета на земле, на старте,
Наш двухступенчатый Атлант
Красив в наземном варианте!
Стоит средь сосен исполин,
Илюша Муромец на страже,
Сливаясь с сотнями вершин,
В зелёной маскируясь массе!
Гроза врагам, наш щит и меч
И постоянная готовность,
Смертельный ядерный бы смерч
Мог превратить Нью-Йорк весь в ровность!
Все небоскрёбы в пыль и прах
Развеять в море и на суше,
И нам конечно тоже крах,
Но о себе мы были лучше!
В сержантской школе видел я
Разрез ракеты натуральный,
Её великая длина
Сразила нас тогда буквально!
Под тридцать метров был в длину
Барак с учебною ракетой,
Курсант у нас один жену
Пугал, что в ней летал при этом!
Курсант я помню Будылёв,
Кудрявый волос рыжеватый,
В письме жене яснее слов
Писал: летает часто в Штаты!
Как на ракете прилетал,
Дежурил в космосе над Кубой,
Как в невесомость попадал
И плавал лучше всякой рыбы!
Жена страдала и ждала,
Муж для неё Титов, Гагарин,
Она, как многие жила,
Тогда в космическом ударе!
Пускали в космос каждый год,
И распахнулись в космос двери,
Поэтому простой народ
И Будылёвым тоже верил!
Заправщики гептил должны
И окислитель в баки выдать,
С заправкой справиться они
Могли в минут неполных тридцать!
Заправку в первую ступень
И во вторую вместе, разом
В любой должны мы выдать день
В защите спец, в противогазах!
На двух плечах рукав двойной,
К нему крепился наполнитель,
Двенадцать метров змей длиной
И в четверть тонны шланг – мучитель!
И наполнитель стыковал
К ступени первой самый крепкий,
А ко второй, кто ростом мал,
Проворным Ромашов слыл Федька!
Быстрее всех влезал наверх
В защите он, в противогазе
И стыковал надёжней всех,
И быстро ловко потом слазил!
Наверх он лазил не пустой,
С собою воздух брал в баллоне,
Держал его он за спиной
Для герметичности контроля!
К ступени первой стыковал
Ударно Юрченко ефрейтор,
Одной рукой вес поднимал
До горловины до ракетной!
Бывали случаи у нас,
В соседней части окислитель
Разлился в сто кубов за раз,
Погиб заправщик и водитель,
Известно, как погиб Главком
Неделин маршал на площадке,
Взрыв разметал весь батальон,
Сгорели люди без остатка.
Кокарды, бляхи, ордена
В единый сплав вдруг превратились,
Холодная на миг война
В горячей лаве растворилась.
На полигоне Байконур
Мы в январе шестьсят девятом
Ракету стрельнули одну,
Аж на Камчатку в часу пятом!
Мороз стоял под минус семь,
К заправке вышли раньше срока,
Но вдруг прокладка – горе всем
Легла не так как надо, боком!
Боец резинку на груди
Обязан греть перед заданьем,
Суди теперь иль не суди
Сама заправка с опозданьем!
Но отстыковку шлангов в раз,
Такое нам давалось редко,
По сумме, помню как сейчас,
Мы уложились в норму четко!
Ракета вздрогнула слегка,
И вверх поплыла над площадкой,
Камчатские взорвав снега,
Попали в колышек, в десятку!
Ракета в воздухе, в мороз
Шумела примусом обычным,
А мы от радости до слёз
У-ра орали хором зычно!
Юрья – Челябинск – Тюра – Там,
Три дня шёл поезд по России
И рельсы пели песни нам
О лучшем небе в мире синем!
Сдавали в поезде зачёт
По спец. Ракетным дисциплинам,
Кто сдал спиртягу после пьёт,
В то время мы не пили вИна!
Заправщик только знавал спирт!
Майоры пили по – гусарски,
Огонь на спирте – высший финт,
Кидали в горло залихватски!
Мы море встретили в пути,
Аральским море называлось,
Кутил солдат иль не кутил,
Но рыбу все купить пытались!
Сержант Байбурин помоги,
Купить дешевле пару рыбок.
Мы все в Союзе земляки,
Для нас любой солдатик дорог!
Сказала так казашка мне,
Трехпалые взяв рукавицы,
Социализм был не во сне,
Теперь он часто ночью снится!
На Байконуре должен старт
Быть в понедельник пред обедом,
Из тех январских былых дат
Тринадцать стало чёрным следом.
И хорошо, что отложили пуск,
Тринадцать - понедельник сразу,
Примета братцы, тяжкий груз,
Но в эту верю я заразу.
Во вторник позже через день,
Шаталова дала Россия!
А в среду в невесомый плен
Хрунов, Волынов, Елисеев!
Представьте, шли мы на обед,
Нам запуск раньше пшенной каши,
Шаталов с космоса привет,
Ракетчикам своим и нашим!
А мы тут рядом, степь как стол,
Начальник штаба Волчанинов!
Спина его как колесо,
Снижала рост аж в половину!
Он человечен до нельзя,
Стоял у самых он истоков,
Его волшебные глаза
Сияли счастьем синеоко!
И ровно, точно через час
По радио всем объявили,
Шаталов в космосе сейчас,
Мы новый подвиг совершили!
Потом стреляли с Ки-ровскОй
Площадки номер двадцать первой,
И было летом, той порой,
Когда Китай трепал нам нервы!
Даманский инцидент пошёл,
Китай вошёл почти в безумство,
Ракетный гром его привёл
Довольно быстро в разум, в чувство!
Всё помню, будто бы вчера,
Друзей по грозному оружью
И будто с ними вновь У-ра
Кричу, как в прошлом зычно, дружно!
И многократное У-ра
От генерала до солдата,
Я рад судьба меня свела
С судьбой ракетной так, как надо!
В шестьсят седьмом мне девятнадцать!
Повестку дал военкомат
Друзьям на зависть, мне на радость!
Седьмое небо испытал,
Ходил хмельной без всякой водки,
Служить стране мой час настал,
Друзья собрались одногодки!
Кого-то раньше проводил,
Друзей своих по детству, школе
И вот мой час судьбой пробил,
Я шёл служить по доброй воле!
Один дружок попал в десант,
Морпехом стал сосед мой Козин,
А Завалишин выбрал фант
Под Будапештом встретить осень!
Мы дети все фронтовиков,
Отцы внесли свой вклад в Победу,
Тот мир отцовский был суров,
Мы шли по фронтовому следу!
Мой адрес службы Юрья -5!
Ракету в виде исполина
Готов тогда был запускать
Туда, куда необходимо!
Гуревич первый мой комбат,
Затем майор был Кириченко,
В шестьсят седьмом попав в отряд,
Не придавал ему значенья!
Заправка топливом ракет
Узнал, что не простое дело,
И если в баках силы нет,
Ракета б в небо не взлетела!
В ракетных группа третья есть,
Заправщики ракет там служат,
Служить непросто, попотеть
Там приходилось очень дюже!
Да, третья в РВСН войсках
Великой силою владеет,
У командиров на висках
Там волос раньше всех седеет!
В сплошном лесу стояла часть,
И очень далеко от Праги,
В шестьсят восьмом вкусили всласть
Мощь нашу мы не на бумаге!
В тот год здоров ещё отец,
Пятьсят пять лет, совсем не старый,
Великой мировой боец,
Со мной не вёл он тары – бары.
Простой солдат, артиллерист,
Калибр двести миллиметров,
И падал заживо фашист
За двадцать с лишним километров!
Закончил в Праге он войну,
А звал её он Злата Прага,
Я сохранил в ней тишину,
Разнял в раз мировую драку!
На службу провожали нас
С вокзала города Чапаевск,
Встречала Сызрань через час,
Дождь лил вторые сутки, маясь!
Защита Родины - наш долг,
В семье, в стране весьма почётный,
И рад сегодня, что я смог
Служить в ракетных, очень модных!
И Сызрань сборный крупный пункт
Собрал из городов и весей
Парней на кировский редут,
В таёжном неприступном лесе!
Советской власти в году том
Пятьсят исполнилось в ту осень!
Союз Советский – родной дом,
Вооружён и очень мощен!
И ком. полка наш Терещук,
Начальник штаба Волчанинов,
Сулаев зампотех ещё
И Каль, Поздеев и Семёнов!
С ракетой восемь Ка шестьсят,
С четыре У в конце приставкой
В обнимку жаль тогда не снят
С друзьями службы по заправке!
Байбурин, Крехалев, Попов,
Попович, Ромахов и Гуров,
Патуля, Пётр Свиридо
С ракетной рядышком фигурой!
Наш полк – наземный вариант,
Ракета на земле, на старте,
Наш двухступенчатый Атлант
Красив в наземном варианте!
Стоит средь сосен исполин,
Илюша Муромец на страже,
Сливаясь с сотнями вершин,
В зелёной маскируясь массе!
Гроза врагам, наш щит и меч
И постоянная готовность,
Смертельный ядерный бы смерч
Мог превратить Нью-Йорк весь в ровность!
Все небоскрёбы в пыль и прах
Развеять в море и на суше,
И нам конечно тоже крах,
Но о себе мы были лучше!
В сержантской школе видел я
Разрез ракеты натуральный,
Её великая длина
Сразила нас тогда буквально!
Под тридцать метров был в длину
Барак с учебною ракетой,
Курсант у нас один жену
Пугал, что в ней летал при этом!
Курсант я помню Будылёв,
Кудрявый волос рыжеватый,
В письме жене яснее слов
Писал: летает часто в Штаты!
Как на ракете прилетал,
Дежурил в космосе над Кубой,
Как в невесомость попадал
И плавал лучше всякой рыбы!
Жена страдала и ждала,
Муж для неё Титов, Гагарин,
Она, как многие жила,
Тогда в космическом ударе!
Пускали в космос каждый год,
И распахнулись в космос двери,
Поэтому простой народ
И Будылёвым тоже верил!
Заправщики гептил должны
И окислитель в баки выдать,
С заправкой справиться они
Могли в минут неполных тридцать!
Заправку в первую ступень
И во вторую вместе, разом
В любой должны мы выдать день
В защите спец, в противогазах!
На двух плечах рукав двойной,
К нему крепился наполнитель,
Двенадцать метров змей длиной
И в четверть тонны шланг – мучитель!
И наполнитель стыковал
К ступени первой самый крепкий,
А ко второй, кто ростом мал,
Проворным Ромашов слыл Федька!
Быстрее всех влезал наверх
В защите он, в противогазе
И стыковал надёжней всех,
И быстро ловко потом слазил!
Наверх он лазил не пустой,
С собою воздух брал в баллоне,
Держал его он за спиной
Для герметичности контроля!
К ступени первой стыковал
Ударно Юрченко ефрейтор,
Одной рукой вес поднимал
До горловины до ракетной!
Бывали случаи у нас,
В соседней части окислитель
Разлился в сто кубов за раз,
Погиб заправщик и водитель,
Известно, как погиб Главком
Неделин маршал на площадке,
Взрыв разметал весь батальон,
Сгорели люди без остатка.
Кокарды, бляхи, ордена
В единый сплав вдруг превратились,
Холодная на миг война
В горячей лаве растворилась.
На полигоне Байконур
Мы в январе шестьсят девятом
Ракету стрельнули одну,
Аж на Камчатку в часу пятом!
Мороз стоял под минус семь,
К заправке вышли раньше срока,
Но вдруг прокладка – горе всем
Легла не так как надо, боком!
Боец резинку на груди
Обязан греть перед заданьем,
Суди теперь иль не суди
Сама заправка с опозданьем!
Но отстыковку шлангов в раз,
Такое нам давалось редко,
По сумме, помню как сейчас,
Мы уложились в норму четко!
Ракета вздрогнула слегка,
И вверх поплыла над площадкой,
Камчатские взорвав снега,
Попали в колышек, в десятку!
Ракета в воздухе, в мороз
Шумела примусом обычным,
А мы от радости до слёз
У-ра орали хором зычно!
Юрья – Челябинск – Тюра – Там,
Три дня шёл поезд по России
И рельсы пели песни нам
О лучшем небе в мире синем!
Сдавали в поезде зачёт
По спец. Ракетным дисциплинам,
Кто сдал спиртягу после пьёт,
В то время мы не пили вИна!
Заправщик только знавал спирт!
Майоры пили по – гусарски,
Огонь на спирте – высший финт,
Кидали в горло залихватски!
Мы море встретили в пути,
Аральским море называлось,
Кутил солдат иль не кутил,
Но рыбу все купить пытались!
Сержант Байбурин помоги,
Купить дешевле пару рыбок.
Мы все в Союзе земляки,
Для нас любой солдатик дорог!
Сказала так казашка мне,
Трехпалые взяв рукавицы,
Социализм был не во сне,
Теперь он часто ночью снится!
На Байконуре должен старт
Быть в понедельник пред обедом,
Из тех январских былых дат
Тринадцать стало чёрным следом.
И хорошо, что отложили пуск,
Тринадцать - понедельник сразу,
Примета братцы, тяжкий груз,
Но в эту верю я заразу.
Во вторник позже через день,
Шаталова дала Россия!
А в среду в невесомый плен
Хрунов, Волынов, Елисеев!
Представьте, шли мы на обед,
Нам запуск раньше пшенной каши,
Шаталов с космоса привет,
Ракетчикам своим и нашим!
А мы тут рядом, степь как стол,
Начальник штаба Волчанинов!
Спина его как колесо,
Снижала рост аж в половину!
Он человечен до нельзя,
Стоял у самых он истоков,
Его волшебные глаза
Сияли счастьем синеоко!
И ровно, точно через час
По радио всем объявили,
Шаталов в космосе сейчас,
Мы новый подвиг совершили!
Потом стреляли с Ки-ровскОй
Площадки номер двадцать первой,
И было летом, той порой,
Когда Китай трепал нам нервы!
Даманский инцидент пошёл,
Китай вошёл почти в безумство,
Ракетный гром его привёл
Довольно быстро в разум, в чувство!
Всё помню, будто бы вчера,
Друзей по грозному оружью
И будто с ними вновь У-ра
Кричу, как в прошлом зычно, дружно!
И многократное У-ра
От генерала до солдата,
Я рад судьба меня свела
С судьбой ракетной так, как надо!
