Мистическое
Бреду по сумрачной аллее.
В тумане слепнут фонари.
От страха душенька немеет,
А кровь то стынет, то горит.
Глумятся призрачные тени,
Скрипит зловещий шепоток.
Дрожат предательски колени,
Не держат ослабевших ног.
Лежит к кладбищенским воротам
Годами проторённый путь.
Отсюда прочь бежать охота,
Но даже не могу свернуть.
Влечёт неведомая сила
Под сень надгробий и крестов.
Шепчу я: - «Господи, помилуй!»
Слова же словно звук пустой.
Ворота сами распахнулись.
Струила тусклый свет луна.
Могилы как дома вдоль улиц,
А в стороне от всех – одна.
И без креста, и без надгробья
Едва заметный бугорок.
Лежит на ней крылом вороньим
Увитый ленточкой венок.
Запахло прелою листвою,
И ветер гнул полынь-траву.
Явилась дева предо мною,
Склонив кручинную главу.
Стояла в свадебном уборе.
И плоть – не плоть, и дух – не дух.
Тоска и боль слились во взоре.
Был голос и дрожащ, и глух.
- Прошу я милости, сестрица!
По мне молебен отслужи.
Поверь, я не самоубийца!
Клянусь бессмертием души!
Мне здесь и холодно, и страшно.
Одна. Не предана земле.
И облик мой обезображен
Проклятьем тяжким на челе.
Людская зависть чёрной меткой
В ладони девичьи легла.
Смириться не могла соседка
С тем, что я счастлива была.
Была любима, и венчанья
Назначен был и день, и час.
Птиц голоса, ручьёв журчанье
Заздравной прославляли нас.
В тот день мой суженный уехал.
Пред свадьбой дел невпроворот!
Мы с ней пошли смотреть потеху –
Гудел на речке ледоход!
Стоял окрест и треск, и грохот!
Вздымались льдины, торя путь.
Соседка вдруг под дикий хохот
Меня толкнула с силой в грудь…
А после, чёрный плат надевши,
Твердила всем, что я сама,
Поддавшись новой страсти грешной,
Стыда лишившись и ума,
С обрыва - в омут вод холодных,
Чтоб жизни счёт свести к нулю.
Любимый проклял всенародно,
И вот страдания терплю.
Поверить в подлость трудно, знаю.
У лихоимки в сундуке
Моя косынка расписная.
Осталась у неё в руке
В ту злополучную минутку,
В тот роковой и страшный миг.
Спаси! Прощай! Уж скоро утро
И петушиный слышен крик.
- По ком, скажи, нам службу править?
Своё мне имя назови.
- Я – Ольга! Образ начал таять,
Исчез до утренней зари.
Очнулась я. То сон ли? Явь ли?
Побудку выводил петух.
На стенке «зайчики» играли,
И пахло чобором от рук.
До церкви путь совсем не долгий.
Священник выслушал, крестясь.
За душу убиенной Ольги
Молились все, благословясь.
