ОБОРОТЕНЬ

Эта ночь светла, как никогда,

Диск луны сияет в небе звёздном,

Тихо плещет в озере вода

И уже, наверно, очень поздно.

 

Выйду на опушку. Свистну я,

Отзовутся тут же братья-волки.

С ними мы давно одна семья.

Отчего сейчас они умолкли?

 

Впрочем, слышу в чаще грозный вой,

В нём звучит открытая досада.

Если попадётся кто живой…

Лучше забредать сюда не надо.

 

Сквозь чащобу я спешу на зов,

Посылая изредка проклятья.

Где густой кустарник – волчий кров,

Ждут меня давно лесные братья.

 

Вдруг меж сосен светлая елань,

Посредине дева в белом платье,

Мне сперва протягивает длань,

Распахнув затем свои объятья.

 

Я стою ни мёртвый, ни живой,

Содрогнув молоденькие ёлки,

Глотку рвёт звериный дикий вой,

И спешат ко мне на помощь волки.

 

Светят огоньки зелёных глаз,

Но сидят вокруг, скулят, не воют.

Бросила девица пару фраз,

И тотчас умолкло всё живое.

 

- Ты мне нужен, - повела рукой,

И плетусь я к ней, как на закланье.

- Это не твоё. Ты не такой.

Обратила я вчера вниманье

 

На одну из грозных волчьих стай,

Ты не волк, ты оборотень дикий.

От тебя мой древний род устал.

И стоит, поигрывая пикой.

 

Красный свет горит в моих глазах,

Когти больно кожу рвут на пальцах,

Но в душе царит тяжёлый страх,

Пожалел бы кто-нибудь страдальца.

 

Вот теперь я настоящий волк,

Напряглись все мускулы под шкурой,

Резкий и стремительный рывок,

Где-то рядом взвыл сородич бурый.

 

А из пики узкий синий луч

Острой болью раздирает сердце.

Был я зол, опасен и могуч,

Но теперь мне в ад открылась дверца…

 

Схорони же матушка меня

Под большой и трепетной осиной,

На могиле не зажги огня

И молись, родимая, за сына.