ОБОРОТЕНЬ
Эта ночь светла, как никогда,
Диск луны сияет в небе звёздном,
Тихо плещет в озере вода
И уже, наверно, очень поздно.
Выйду на опушку. Свистну я,
Отзовутся тут же братья-волки.
С ними мы давно одна семья.
Отчего сейчас они умолкли?
Впрочем, слышу в чаще грозный вой,
В нём звучит открытая досада.
Если попадётся кто живой…
Лучше забредать сюда не надо.
Сквозь чащобу я спешу на зов,
Посылая изредка проклятья.
Где густой кустарник – волчий кров,
Ждут меня давно лесные братья.
Вдруг меж сосен светлая елань,
Посредине дева в белом платье,
Мне сперва протягивает длань,
Распахнув затем свои объятья.
Я стою ни мёртвый, ни живой,
Содрогнув молоденькие ёлки,
Глотку рвёт звериный дикий вой,
И спешат ко мне на помощь волки.
Светят огоньки зелёных глаз,
Но сидят вокруг, скулят, не воют.
Бросила девица пару фраз,
И тотчас умолкло всё живое.
- Ты мне нужен, - повела рукой,
И плетусь я к ней, как на закланье.
- Это не твоё. Ты не такой.
Обратила я вчера вниманье
На одну из грозных волчьих стай,
Ты не волк, ты оборотень дикий.
От тебя мой древний род устал.
И стоит, поигрывая пикой.
Красный свет горит в моих глазах,
Когти больно кожу рвут на пальцах,
Но в душе царит тяжёлый страх,
Пожалел бы кто-нибудь страдальца.
Вот теперь я настоящий волк,
Напряглись все мускулы под шкурой,
Резкий и стремительный рывок,
Где-то рядом взвыл сородич бурый.
А из пики узкий синий луч
Острой болью раздирает сердце.
Был я зол, опасен и могуч,
Но теперь мне в ад открылась дверца…
Схорони же матушка меня
Под большой и трепетной осиной,
На могиле не зажги огня
И молись, родимая, за сына.
