Митешова Анна

Дарья Бирюкова, известная под псевдонимом Мальвина Матрасова, свой первый стих написала 10 июня 2016 года. Поспорила с приятелем. И как признаётся сама Дарья: «В общем, спор выиграла, но, оказалось, начать писать просто, а закончить — ​невозможно.» Благодаря тому случаю талантливая поэтесса родила на свет немало стихов, цепляющих за живое. О своей жизни она не рассказывает, считая, что «личность человека и его творчество — ​вещи, существующие параллельно.» Известно лишь, что живёт в Москве и воспитывает сына.

Её стихи очень жизненные, настоящие и берущие за душу.

 

Просто прочтите (и посмотрите видео, в котором стихи «Мам, я правда тебе неродная?» читают Маша Матвейчук и Мелия Ализаде):

 

— Что за тучки гуляют над нами? Почему то молчишь ты, то плачешь? — Мам, я правда тебе неродная? Мне сказал так соседский мальчик.

— Тот, с четвёртого, рыжий Коля? Я его с малолетства знаю. С его мамой училась в школе.

 

— Это правда? Ты что-то злая. Я с такой тобой не знакома. Ты чужая? Совсем чужая? Я хотела ударить Колю, но тут всякие набежали, и смеются, и тычут пальцем, я заплакала, если честно. Удрала, не смогла остаться. Мам, мы больше не будем вместе?

 

— Я не злая, ты что, не бойся! А про правду – ну что есть правда? Помнишь, как тебе было восемь – как все бабушки были рады, я пекла твой любимый тортик, папа раньше пришёл со службы. Дед снимал на советский фотик, как мы все в хороводе кружим.

 

— Мам, я помню. Конечно, помню. Ты была в том красивом платье. Мне вручили набор ковбоев и красивую куклу Катю, я два года с ней сплю ночами, а ковбои давно сломались. Расскажи мне, что там, в начале.

 

— Да, я этим и занимаюсь. Помнишь, милая, как в три года, мы снимали на лето дачу? Там был котик с усатой мордой, вы ходили с отцом рыбачить, он вас ждал каждый день к обеду – то с карасиками, то с карпом.

 

— Это кажется просто бредом, что вы с папой – не мама с папой. Я не ваша – а чья, скажи мне? Я ничья? Разве так бывает? Мама с папой ведь где-то живы, и кого-нибудь обнимают – не меня. Я, наверно, хуже. Я бракованная, с изъяном, раз смогла я им стать ненужной. Почему и за что – не знаю.

 

— Ты такая была смешная: восемь месяцев, глазки-вишни. Ты – связующий мост меж нами. А кому-то ты стала лишней. Я им, доченька, благодарна: это мне от судьбы подарок. Но они не даются даром: помню, день был июльски-жарок, ты лежала в своей кроватке, ты не плакала, не кричала, но мой палец взяла так хватко – это было для нас началом.

 

— Так мы встретились? Я не помню. Помню только свою коляску, ящик, разных игрушек полный, интересные на ночь сказки. А чуть раньше? Скажи, как было.

 

— Ты ждала меня, это точно. Злые тучи по небу плыли, мы искали по свету дочку.

— Не меня, а вообще любую? Или, может, кого угодно?

— Мы нашли тебя. Мне так стыдно, что пришлось тебе ждать так долго.

 

— Мам, а можно, я стукну Кольку?

— «Мам» – сказала. А я рыдаю. Скажешь снова?

— Мамуля, мама!

— Я боялась сказать годами, я боялась тебя поранить.

— Мама, Мамочка.

— Дочь, дочурка!

— Мы с тобой всё равно похожи.

— Да. Ты выросла самой чуткой. Я люблю тебя.

 

— Мам, я тоже. И тебя, и бабуль, и деда, и ковбоев, и куклу Катю, и когда ты зовёшь к обеду, и когда перед сном в кровати меня папа целует на ночь. И когда ты мне варишь кашу. Я подумала, мам, а знаешь, мне не важно, что я – не ваша.

 

— Я люблю тебя. Знай, и помни: я тебя родила не телом, а душой, чтоб любовью полнить. Вот, что важно на самом деле.