Кейн

Десять лет назад я ехал в Казань, со мной в купе попал ветеран войны. В Москве провожали его внуки с маленькими правнуками. Дед был мощный, лет восьмидесяти, на лице шрам ото лба до подбородка(странно как глаз уцелел), да и по наградам было видно, что вояка серьезный: орден отечественной войны, орден красного знамени и две солдатские славы. Ехал он в какую-то деревню под Казанью.

Что, спрашиваю, в гости?

- Да, на пару дней. Друзья из совета ветеранов позвали, не мог отказать, да и родина это моя, опять же раз в год должен приехать к матери, это святое...

Я хотел переменить грустную кладбищенскую тему и попросил рассказать о войне...

- Повестка на фронт мне пришла в первую неделю войны. Помню меня провожала мама и тетя, они сестры близняшки. Отца я не помню, а тетя так и не вышла замуж, так что мы жили вместе и у них был я один. Играл духовой оркестр, у всех настроение боевое, а мы с мамой и тетей втроем ревем... Потом, когда сели по вагонам, мама сбегала домой за зимней шапкой, бежит за поездом... Все смеются, зачем тебе шапка, немцев скоро разобьем. Мама бросила мне шапку, не докинула... и сама упала. Тетя ее поднимает, я смотрю на них и понимаю, что никогда уже их не увижу...

Дед отвернулся к окну, чтоб я не видел как он вытирает слезы.

Всю дорогу он рассказывал о войне и жуткое и смешное и про свой танк и про боевых друзей, про сволочей командиров...

Но вот мы подъезжаем к его станции, я выношу его чемодан, мы тепло прощаемся и вдруг... к нам бегут две маленькие старушки.

- Это моя мамочка и тетя. Им по сто два года, но все еще ходят в баню и пьют самогонку.

Старушки закричали на бегу: Павлик! Павлушка!

- Здравствуй, мамочка! Здравствуй, тетя Лида!

- Павлик ты в поезде кушал?

- Павлуша, ты похудел!

На моих глазах, старый ветеран за секунду превратился в маленького толстого мальчика. Хоть я и взрослый дядька, а не смог сдержать слез.

... Как только я залез в поезд, сразу позвонил маме и

сказал, что я ее люблю.

 

(Автор неизвестен)