Лимон

Собственная жизнь – это личный ад в виде диаграммы из редких моментов счастья и затяжных депрессий. Любое спасение, найденное в очередной крайности, лишь временно. Тело превращается в концентрированный пульсирующий сгусток воспалённых нервов. Всё движется по кругу с нарастающей на каждой секунде скоростью. Как будто это тебя по кругу пустили черти, обжигающие своим смехом твои лёгкие, что уже даже не в силах выпустить крик. Вдалбливая в твоё горло необъятный член повседневности.

 

Кажется, что единственным выходом и спасением стала бы смерть, и эта необходимая до разбитых кулаков мысль, вросшим в кожу ногтем, впивается в едва трепыхающееся сознание. Но даже если так, ты слишком слаб, слишком глуп и наивен, чтобы сделать последний шаг в пустоту окна, чтобы спрыгнуть с блядской неустойчивой табуретки, чтобы полоснуть Спутником по запястью. По тому самому запястью, где миллионы раз ты вырезал имя той, что давно в чужих объятиях. Кощунство, скажут люди. Те существа, те жалкие законсервированные в своём теле душонки, что поклоняются собственным телам. Состоящие из пыли и грязи, созданные богами Олимпа по их подобию, и такие же приторно тщеславные, что после разговора с ними хочется плеваться, выблевать свои же органы на землю перед ними, вымыть свой рот с мылом. И умереть. Черти, черти кругом, нелепо притворяющиеся твоими друзьями. Друзьями? Теми, кто позабудет о твоем существовании, стоит тебе не появляться у них на глазах один гребанный день.

 

Отрада в боли. В той, где ты черпаешь вдохновение для своих недостишков на шелестящих листах хрупкой из-за пролитого на нее чая тетради; в той, что ты ищешь везде, в каждом движении, в слове, в звуке, твою мать, лишь бы чувствовать хоть что-то, спрятаться от апатии, ставшей бичом. В ней то и есть весь херов смысл твоего существования. Жизнью эти жалкие удары голой спиной о раскаленную сковороду не назовешь. Ты словно рыба, еще дышащая, но уже обреченная. А ты обречен – с самого своего рождения обречен.

 

Оно внутри тебя, в тебе самом – чёртово осознание того, как глупо ты распоряжался собственной жизнью все эти годы. Тратил её на то, что медленно разрушало тебя изнутри. Ну и что же такое ты теперь? Нравится? А мне – да. Нравится смотреть на свои ужедаженепопытки встать после очередного удара. Бессмысленно биться в закрытую перед носом дверь. И в последней мысли – конец.