Арина Кинорина

Для меня читать стихи то же самое, что смотреть фильм-триллер. Буде сей триллер для меня не триллер, я его выключаю. Стихи выключить нельзя; их можно покритиковать, разложить по полочкам; собственно, как и любой фильм. А тут – поле не меряно, овцы не считаны, и далее по тексту. Образы, «находки» (что это?), рифмы, художественная ценность… Что бы вы ни говорили, да здравствует субъективность. Посему, логично предположить, что всякий стих – хорош, если зашёл как фильм-триллер. Чтобы кино и немцы.

 

Что касается поэтических конкурсов. Для меня это выставка художественных полотен, например, в Эрмитаже. Стоя у картины, ты же не скажешь, что вот здесь – непонятно, а тут – можно было бы «полирнуть» красненьким? Нет, сказать-то можно, но картину никто переделывать не будет. К счастью или к сожалению.

 

Мир, в который мы приходим, – один фильм, длиной в нашу жизнь. Откуда-то свыше «нам даётся благодать», чтобы творить, сочинять, рисовать, понимать, и принимать увиденное и услышанное, подсмотренное у того или у тех, кого мы видим и слышим как бы изнутри своего «Я». То, что я подсматриваю у Музы, становится моим, а то, что «было украдено до нас», стало вашим. Это – танец. Медсестра, любезно согласившаяся вымыть посуду. «Не виноватая я, он сам пришёл». «Если б я был султан». Танец, он и в Африке – танец, а движения разные.

 

Фактическая ошибка или логическое несоответствие. Они тоже искусство. И если у тебя щёлкнуло внутри, если тебя улыбнуло или взгрустнуло, значит, ты тот, который. А водку мешать с вином – объективно плохо.

 

Зато так поэтично…