Cript13

Марина ЦВЕТАЕВА

Первая обязанность стихотворного критика — не писать самому плохих стихов. По крайней мере — не печатать.

Как я могу верить голосу, предположим N, не видящего посредственности собственных стихов? Первая добродетель критика — зрячесть. Этот, не только раз — пишет, а раз печатает — слеп! Но можно быть слепым на свое и зрячим на чужое. Бывали примеры. Хотя бы посредственная лирика громадного критика Сент-Бёва. Но, во-первых, Сент-Бёв писать перестал, то есть поступил по отношению к себе, поэту, именно как большой критик: оценив, осудил. Во-вторых, даже — пиши он дальше, Сент-Бёва, слабого поэта, покрывает Сент-Бёв, большой критик, вождь и пророк целого поколения. Стихи — слабость большого человека, не больше. В порядке слабости и в порядке исключения. Большому — чего не простишь!

Критика: абсолютный слух на будущее.

Но вернемся к достоверностям. Сент-Бёв, за плечами которого большое творческое деяние, стихи писать перестал, то есть — поэта в себе отверг. N, за которым никакого деяния нет, не перестает, то есть на себе, как на поэте, упорствует. Сильный, имевший право на слабость, это право презрел. Слабый, этого права не имевший, на нем провалился.

— Судья, казни себя сам!

Врачу, исцелися сам!

Не вправе судить поэта тот, кто не читал каждой его строки. Творчество – преемственность и постоянство.

Кто в критике не провидец, – ремесленник. С правом труда, но без права суда.

Критик: увидит за триста лет и за тридевять земель.

Все сказанное отношу и к читателю. Критик: абсолютный читатель, взявшийся за перо.

Любить, а не судить.

Поэтические школы (знак века!) — вульгаризация поэзии, а формальную критику я бы сравнила с “Советами молодым хозяйкам”. Советы молодым хозяйкам — Советы молодым поэтам. Искусство — кухня. Только бы уменье! Но, для полной параллели, и там и здесь жестокий закон неравенства. Равно тому как неимущий не может вбить в ведро сливок двенадцати дюжин желтков, залив все это четвертной ямайского рома, так и неимущий в поэзии не может выколдовать из себя неимеющегося у него матерьяла — дара. Остаются пустые жесты над пустыми кастрюлями.

ДЛЯ КОГО Я ПИШУ

Не для миллионов, не для единственного, не для себя. Я пишу для самой вещи. Вещь, путем меня, сама себя пишет. До других ли и до себя ли?

Единственный справочник: собственный слух.

Единственный учитель: собственный труд.

И единственный судья: будущее.

Народ, в сказке, истолковал сон стихии, поэт, в поэме, истолковал сон народа, критик (в новой поэме!) истолковал сон поэта.

Критик: последняя инстанция в толковании снов. Предпоследняя.