geomant8

«ВСТРЕЧА В КАФЕ».

 

История появления сцены в фильме «Семнадцать мгновений весны».

 

Вспоминает композитор Микаэл Таривердиев:

"...Консультанты картины (одним из них был знаменитый Цвигун, конечно, он проходил в титрах под псевдонимом) рассказывали нам, что во время войны, а может быть и раньше, разведчики, которые по многу лет работали за рубежом, годами не могли встречаться с домашними, жёнами, детьми. Из-за этого с ними происходили психологические срывы. Для того чтобы их поддержать, устраивались так называемые бесконтактные встречи. Ну, скажем, жену разведчика привозят в какую-то нейтральную страну. Разведчик приезжает туда же. И на вокзале, или в магазине, или в кафе в какой-то определённый час они видят друг друга, не общаясь, не разговаривая, чтобы не подвергнуть разведчика опасности. Эти женщины приезжали легально.

Эпизода такой встречи с женой в сценарии не было. Сделать её решила Лиознова, уже по ходу съёмок. В кафе входит жена разведчика с покупками, в сопровождении человека из посольства, даже не зная, что именно в этот день, прямо сейчас она увидит своего мужа. А в этом кафе уже находится Штирлиц (все детали были воссозданы по рассказам).

Сопровождающий просит посмотреть вправо, только незаметно, и она видит мужа. Малейшая реакция может стоить ему жизни. Когда мне рассказали о таких встречах, меня это просто потрясло. И я написал музыку. Восьмиминутную прелюдию. Этот эпизод в фильме получился беспрецедентным по длительности звучания музыки. Восемь минут и ни одного слова. Сопровождающий говорит: «Сейчас я отойду, куплю спички», — и начинается сцена, где Штирлиц встречается с женой взглядами. На этом месте были убраны все шумы — все реальные звуки кафе, звон посуды, стук приборов, все скрипы, проходы — весь звук был вынут, звучала только музыка..."

 

Сцена встречи с женой по кинематографическим меркам бесконечно большая. Она идёт почти двести пятьдесят метров, то есть около восьми минут, без единого слова, без всякого движения, только наезды камеры. По всем киношным стандартам, это должно быть бесконечно скучно, это просто невозможно, и по идее должно было быть сокращено метров до двадцати. Лиознова оставила двести пятьдесят и выиграла партию.

 

Из интервью Вячеслава Тихонова «Учительской газете»:

"...В «Семнадцати мгновениях» сцена встречи Штирлица с женой вообще бессловна, но зрители сами сочиняли то, что не было сказано, что говорилось глазами. А что говорилось? Может, слова прощения за то, что жизнь сложилась так, что мы годами не видимся. А её глаза говорят тебе в ответ: я всё знаю, я верю, я люблю, держись, я жду. Может, это, может, другое, я не знаю…

Саму эту историю — случай из своей жизни — мне рассказал однажды разведчик, наш резидент в Англии, с которым я подружился… Oстался рассказ, который меня потряс простотой своей, опасностью. Ведь просчитать надо было всё до минуты: встречу и прощание, таившие в себе возможность глотнуть так необходимого воздуха, когда видишь любимого человека и читаешь глазами, читаешь…

Когда мы начинали снимать картину, я думал: в романе у Семёнова профессионального сколько угодно. Но где взять человеческое, то, чему люди будут верить, сверяя увиденное с собой, собственным опытом, когда герой не разведчик, а тоскующий о другом человеке мужчина?.."

 

Из интервью Элеоноры Шашковой журналу «Город женщин», 16 февраля 2005 г.:

"... - Это говорит Зиновий Гензер,

— раздался голос в трубке.

— Помнишь меня?..

Он стал вторым режиссёром Лиозновой и подбирал для «Мгновений…» всех актёров, включая Тихонова.

— Элла, есть один эпизод. Если хорошо сыграешь, тебя полюбит вся страна. Посылаю машину.

На площадке выясняется, что моя роль без слов! А надо играть любовь! «Куда смотреть?» — спрашиваю. «В камеру». «Не умею я на железку смотреть с любовью»…

Вдруг открывается дверь, входит Тихонов и говорит: «Я же должен знать, с кем завтра играть». Сел рядом с камерой. Если бы не глаза в глаза — ничего бы не получилось! На этих двухстах метрах пленки я прожила с ним целую жизнь: любила, прощалась, ждала, надеялась и верила…

На творческих вечерах меня всё время спрашивали: «Вы, наверное, были влюблены в Тихонова? Ведь так сыграть невозможно!» Но я же актриса! Люблю партнёра на съёмочной площадке до умопомрачения, умереть могу за любовь…

Эти два дня я любила Тихонова до самозабвения… Я любила его. Целых два дня..."