Тая Кирова

Портал перебросил меня в ухоженный парк Вольдемара, где мокрый проводник и не менее мокрый Мурзик отряхивались на шелковистом газоне. Здесь царила вечная весна, повсюду на деревьях были развешаны фонари самой разнообразной формы и расцветки. Цветущая акация белым кружевом мелькала среди изогнутых стволов. Теперь я знала, что деревья раньше были людьми, поэтому в каждом мне виделась искаженная фигура с поднятыми вверх руками. Я отметила про себя, что розовых кустов стало больше, а сирень почти исчезла. Бывшая секретарша шефа ее не любила.

 

Мы выбрались на тропинку, выложенную декоративной рифленой плиткой, и прошли под увитыми плющом арками к президентскому дворцу. Слева располагалось озеро живой воды, и Мурзик во все глаза уставился на сокровище.

 

- Что это? – он указал на шикарную яхту у новенького причала.

 

- Распоряжение новой хозяйки, - скривился засланец.

 

Похоже, Анжелочку здесь недолюбливали. А она времени даром не теряла, как я погляжу. Даже здание таможни выкрасили в веселенький оранжевый цвет, а на президентском дворце сменили флаги. Теперь вместо синих с серебром полотен на ветру трепетали малиновые с золотым шитьем. Прямо, как ливреи на слугах. Надеюсь, до убранства парадных комнат она добраться не успела. Я понимаю, что жизнь ее теперь сплошная малина, но зачем же так открыто намекать?

 

- Мурзик, пора меняться, - я напомнила стажеру об уговоре.

 

Он достал бутылку обмена душ, открыл крышку и сделал глоток.

 

Мокрая рубашка неприятно липла к телу, а джинсы обтягивали филейную часть как вторая кожа. Изольда завозилась в кармане и выглянула наружу. В измерении Вольдемара не было ни комаров, ни мух, ни даже мошек. Хорошо, что ученик захватил колбасу, а то нашей питомице здесь нечего кушать.

На ступеньках дворца стоял Вольдемара. Мой бывший официальный муж лучился неземной красотой. Высокий статный брюнет с глазами необычного фиалкового оттенка, белоснежной улыбкой модели, рекламирующей зубную пасту, греческим профилем и рельефной мускулатурой. По традиции я уронила челюсть, как делала всякий раз, оказываясь рядом с этим божеством. Скажу больше, любая девица, достигшая поры романтических грез, сделала бы то же самое, добавив к челюсти еще несколько приятных бонусов, вроде невинности, чести и достоинства. Правда, за всем этим великолепием скрывался низенький толстячок с маленькими поросячьими глазками, обрюзгший под грузом пятидесяти с хвостиком лет и полысевший в области макушки. Как сказал бы мой Внутренний Голос: «Умные волосы дурную голову покидают первыми». А неземную красоту Вольдемару обеспечивал перстень с рубином на безымянном пальце – подарок шефа на юбилей, который служил артефактом модельной внешности. Одет хозяин дворца был в белоснежный костюм из тончайшей шерсти и в руках держал шляпу и трость.

 

- Ква-а-а, - восхищенная Изольда выпучила глазки из кармана. Как я ее понимала. Даже мне, знающей о чарах, трудно было контролировать челюстно-лицевые мышцы и процесс выделения слюны, чего уж говорить о безмозглом земноводном.