Кейн

 

Картина «Незнакомка» со школьных лет знакома каждому, но мало кто знает историю девушки, позировавшей для знаменитого полотна. Софья — любимая дочь художника Ивана Николаевича Крамского — пережила предательство близких людей, смерть мужа, и сама умерла при странных обстоятельствах — от рыбьего яда.

Незадолго до своей кончины она вернулась в родной Петербург из ссылки, куда ее отправили по ложному обвинению. Реабилитировали Софью только в 1989 году.

 

Софья была единственной девочкой в семьей и, возможно, поэтому любимицей отца. Она родилась предположительно в 1866 году, по другим данным — в 1867. Дочь художника окончила обычную гимназию, но с детства интересовалась живописью. Отец поощрял увлечение девочки и с ранних лет обучал ее своему делу.

Она была его музой — мужчина написал немало портретов любимой дочери, хотя окружающие считали ее некрасивым ребенком.

После болезни ее коротко остригли, но даже тогда девочка-подросток с ежиком на голове на его картинках представала большеглазой красавицей.

Софья была сверстницей дочерей Третьякова Веры и Саши. Девочки сдружились. По воспоминаниям сестер, повзрослев, Соня расцвела. У нее появилось немало поклонников.

— Соня была некрасива, но с умным, энергичным лицом, живая, веселая и необычайно талантливая к живописи… В 16—17 лет Соня… похорошела, волосы отросли. Фигура у нее стала длинная, тонкая. Она прекрасно танцевала. Ее веселость, остроумие и entrain (притягательность, обаяние) привлекали к ней много поклонников.

Грациозностью девушки восхищался ученик Крамского Репин, за ней ухаживал Альберт Бенуа, но Соня отвергла его, посчитав 30-летнего мужчину слишком старым.

 

В женихи она выбрала молодого врача из известной медицинской династии — Сергея Боткина. После помолвки Крамской написал их парный портрет.

Но свадьба не состоялась. Боткин влюбился в близкую подругу Софьи — Сашу Третьякову. Он расторг помолвку с Крамской и сделал предложение новой возлюбленной. Девушка согласилась, и пара поженилась.

Софья нашла в себе силы простить обоих и сохранить дружеские отношения с Сашей. Но удар оказался тяжелым.

От тоски Софья спасалась работой, она всерьез занялась живописью.

Отец заметил успехи своей талантливой ученицы.

«Между Соней и ее отцом была редкостная дружба, переходившая в обоюдное обожание», — так об их отношениях писала подруга Софьи Вера.

 

В 1884 году Крамской вместе с дочерью отправился за границу.

Он был серьезно болен, а она страдала от пережитого.

Во Франции девушка много времени проводила за рисованием этюдов на природе. Крамской отметил, что мастерство Софьи заметно выросло: «Дочка моя, известная… ветреница, начинает подавать мне серьезные надежды, что уже есть некоторый живописный талант».

Художник понимал, что ему осталось недолго, и беспокоился за любимую дочь.

Незадолго до смерти он сказал: «Девочка, а как сильна, как будто уже мастер. Подумаю иногда, да и станет страшно… личная жизнь грозит превратиться в трагедию».

 

Личная жизнь у Софьи действительно долгое время не складывалась. Только в 1901 году, когда отца уже давно не было в живых, она вышла замуж за петербургского юриста финского происхождения Георгия Юнкера.

Софья добилась признания. Она писала царскую семью: императора, императрицу, их детей, прежде всего цесаревича, и других родственников. Талантливую портретистку осыпали заказами, но большинство из ее работ утеряно в годы революции.

Софья принимала участие в выставках высокого уровня, работала иллюстратором, много помогала своему мужу, который собирал материалы о декабристах. Книга с его исследованиями так и не была опубликована.

 

В 1916 году мужчина скончался, вслед за этим началась революция, потом Гражданская война, в 1919 не стало матери Софьи.

Женщина пыталась приспособиться к произошедшим в стране переменам, ей было уже за 50.

В 1918 году Софья устроилась на работу в художественно-реставрационные мастерские Главнауки.

Ей пришлось стать организатором антирелигиозного музея Зимнего дворца и делать иллюстрации для издательства «Атеист», несмотря на глубокую веру в бога.

Своих взглядов Софья не скрывала. Она помогала своим знакомым, которые после переворота в стране остались без жилья, имущества и каких бы то ни было доходов.

Сердобольная женщина устраивала подруг по прошлой жизни на работу, пусть даже со скромным жалованием.

Помощь ближнему и веру в Бога вменили в вину пожилой художнице.

 

Ее арестовали 25 декабря 1930 года по подозрению в контрреволюционной пропаганде. Попытки не дать подругам умереть с голоду власти сочли созданием «контрреволюционной группировки из бывшей знати, ставившей себе целью проведение своих людей в разные советские учреждения на службу для собирания сведений о настроениях…». Положение Софьи усугубляла ее религиозность.

 

Юнкер-Крамскую признали «чуждым элементом» и приговорили к трем годам ссылки в Сибирь. У женщины случился инсульт из-за потрясения, ее парализовало.

Четыре месяца она провела в тюремной больнице, после чего ее отправили по этапу в Иркутск. Полупарализованную Софью с ухудшением состояния здоровья отправили в Красноярск.

15 октября 1931 года она написала из красноярской больницы Екатерине Павловне Пешковой, которая помогала политзаключенным.

Пожилая женщина рассказала о перенесенных операциях и о том, что старается быть полезной, несмотря на тяжкий недуг. Она продолжала работать иллюстратором и фотографом.

В Красноярске у нее случился второй приступ, после которого парализовало всю левую сторону.

Софья просила хотя бы позволить ей остаться в Красноярске, пока не станет легче, если вернуться в родной Ленинград было нельзя. Она продолжала работать здоровой рукой.

Последние строки письма полны отчаянием:

«— Я могла делать ошибки в своих суждениях, могла что-нибудь не так правильно оценивать, могла криво судить о положении вещей, но преступления я не совершала никакого — и сознательно так горячо любя свою страну, после смерти мужа (он был финляндским подданным) — переменила свои бумаги на русские, подписав тогда уже отказ от каких бы то ни было претензий на имущество.

Было даже смешно поступить иначе. Помогите мне! Я написала просьбу о помиловании М. И. Калинину. Я прошу Вашего содействия.

Я оправдаю милость, если мне она будет дарована, могу уверить в этом Вас. Я честно проработала 40 лет.

Тяжко последний, быть может очень короткий срок — чувствовать себя — так наказанной… Я собрала последние силы, чтобы написать Вам все это…»

 

28 февраля 1932 года ее дело отправили на пересмотр в связи с болезнью и тем, что осужденная «не представляет… социальной опасности». 25 марта 1932 года женщина вернулась в Ленинград.

Она горячо поблагодарила свою спасительницу и пообещала работать, пока силы не оставят ее.

Спустя год художница скончалась при загадочных обстоятельствах. По словам брата, она уколола палец рыбьей костью, когда чистила селедку, и «умерла от рыбьего яда».

И только в 1989 году Софью реабилитировали.

 

ЧАМИЛА ШАРИПОВА