blanko-negro

Он проснулся под вертолётом от внезапного шума и едва открыв глаза увидел перед собой бородатого человека с винтовкой в руках и мохнатой шапке на голове. Попытался нащупать автомат и приподнялся. В это время моджахед с перекошенным от злобы лицом, сделал выпад и ударил его штыком в живот. Странно, но он не почувствовал боли и даже испуга. Всё произошло мгновенно. От удара солдат упал на спину, машинально прикрывая рану рукой и теряя сознание увидел, как непрошенный визитёр ловко перемахнул через колючую проволоку и исчез в зарослях саксаула. - Да ты брат в рубашке родился! - Услышал он, когда в глазах перестало двоиться. И увидел себя в белой комнате. А рядом, напротив, солдата в нижнем белье с быстрыми чёрными глазами и смуглой загорелой кожей. - Добро пожаловать с того с вета! - Воскликнул тот и засмеялся открывая большие белые зубы. - Меня зовуть Жора. А тобе? - Сказал он делая акцент на последнем слове. Давая понять собеседнику, что он из Белоруссии. Я попытался сказать, разлепляя пересохшие губы, но вместо слов на губах появились кровавые пузыри. - Молчи, молчи. Усе знаю.- Остановил меня говорун белорусский. - Тоби зовуть Саша? - Я молча кивнул. Уже не делая попыток поддержать беседу. Дверь в палату тихо открылось и в дверной проём просунулось миловидное личико медсестры: - Обход - многозначительно произнесла она и дверь за ней закрылась так же тихи как и открылась. Вскоре возник хирург. Не высокого роста, плотного телосложения мужчина лет сорока с чёрными волосами и едва заметной проседью. Его глаза внимательно, по птичьи оглядели меня, как будто он собирался клюнуть понравившегося ему червячка и потирая длинные пальцы спросил: - Ну как дела? - Я молча прикрыл глаза. Врач тут же спохватился: - Вижу, вижу что нормально. И не много помолчав добавил: - Ну и задал же ты нам брат перцу! Но теперь всё будет в порядке! - И ещё не много постояв, как бы любуясь своим произведением, вышел. Мой сосед тут же оживился: - Хирург от Бога! Пять часов твою требуху промывал и штопал! - И тихо добавил: - На Кандагаре в тот день пять человек положили и двенадцать ранили.- Но я уже не слышал, а провалился в глубокое забытьё. Мне снилось, что я купаюсь в реке и хватаю ртом свежую, бесценную влагу и почему то не могу напиться. То виделась мать. Она протягивала мне железную кружку с ядрёным квасом. И я жадно припадая и стуча о край зубами, вливаю в себя драгоценную жидкость, но насыщения не происходило. Мне казалось, что я громко кричу:- "Пить!"-

Но не кто не слышал меня. Моя жизнь, повисшая на волоске бытия, металась как раненная птица. Она как шаман во время камлания, где удары сердца в ушах, заменяли бубен, то падала в чёрную бездну, то взмывала в сверкающую нирвану. Наверно я громко стонал. - Потерпи миленький! - слышал я сквозь бред и чья то прохладная, мягкая рука положила мне на лоб влажную губку и обтёрла лицо. Открыв глаза я зажмурился от яркого, дневного света бившего мне в лицо. И когда медсестра задвинула шторку на окне. Вопросительно посмотрел на неё. Она тут же поняла и ответила: - Ты в госпитале. Врач осмотрел твою рану. Осложнений нет. Недельки через две будешь дома.- Я перевёл взгляд на пустую кровать соседа. Сестра усмехнулась:- Жорка отвоевался в чистую. Лежит в палате выздоравливающих. Собирается на дембель.- И её добродушное лицо выразило полную уверенность в своих словах. Однако карие глаза, опушённые длинными ресницами с тревогой поглядели на меня. Она тихо вышла и вскоре появился хирург. Тот самый, Алексей Семёнович Коротков. Кто штопал меня без перерыва пять часов. За ним вошла старшая медсестра. Врач наклонился надо мной и с внушением сказал: - Будешь жить! Всё самое страшное позади.- И повернувшись к сестре что то быстро сказал на своём медицинском языке. Так потекли мои больничные будни. Перевязки, зонды. И снова перевязки. Однако молодой организм брал своё. Через неделю я начал вставать с кровати и даже делать небольшой променад шагов на десять и обратно. А ещё через десять дней ходил в столовую самостоятельно и тут заметил, что медперсонал госпиталя вовсе не против крутить романы с выздоравливающими бойцами. А сестрички совсем не возражают против повышенного внимания мужского пола. Особенным успехом пользовался Жорка-бульбаш. Его голливудская улыбка действовала неотразимо. А простое отношение к жизни. Которое так нравится в начале знакомства и начинает раздражать со временем, позволяли ему пользоваться благосклонностью некоторых дам. На меня же, с моим разрезанным вдоль и поперёк животом, смотрели как на препарированного лягушонка. Впрочем я не обижался и с нетерпением ждал отпуска по ранению. И вот час пробил! Проходящий мимо палаты боец крикнул: - Саша Белов! Зайди в канцелярию! - Я забрал у писаря документы. Зашёл в каптёрку. Старшина выдал мне новую гимнастёрку, взамен старой, с большой дырой на животе. Зашёл к хирургу, который вытащил меня из лап смерти. Мы обнялись и тепло попрощались. Он сделал свою обычную работу. Просто напросто подарил мне жизнь. Так закончилась моя война. Не к ночи будет упомянута!