Ларионов Михаил

Когда-то, много лет назад, мне попался сборник поэзии Ф.Пессоа, ставший для меня откровением в огромном мире поэзии.

 

Среди прочих переводов в этой книге были строки особого рода и свойства: это была не просто рифма, это была кровь сердца, пропущенная через слова, чарующая гармония и красота, некая ОСОБЕННОСТЬ, ясно различимая и в то же время неуловимая, но которую не спутаешь ни с чем и никогда...

 

Это были переводы Гелескула.

 

Трудно говорить о личности такого масштаба, как А.М. Гелескул.

 

Дело здесь не в плохом знании темы: переводы Анатолия Михайловича знаю и люблю давно, и с годами любовь эта только крепнет.

 

Скорее, трудность такого разговора — в осознании глубины, масштаба отношения человека к своему делу.

 

А относится Гелескул к своему делу всегда на «ВЫ».

 

И поэтому, читая его переводы с испанского, польского, португальского, французского, немецкого языков, понимаешь, что именно ТАК и надо переводить, что без ТАКОГО отношения к слову не может быть ПЕРЕВОДА, — того, который однажды входит в сознание, врывается в мысли, пронзает сердце и остаётся в душе навеки.

 

Гелескул вершит невероятное, сливая в одной форме алмазную чёткость определений, ослепительную палитру радости и печали, глубинный смысл оригинала, настроение автора в момент написания стихотворения.

 

Так переводить может лишь Мастер, здесь мало только поэтического таланта переводчика; к таланту прилагается огромный, ежедневный, многолетний и неустанный труд поиска лучшего, правильного, единственно верного слова.

 

Не будь этого — нам никогда бы не довелось узнать настоящую магию Поэзии, магию переводов Анатолия Михайловича: ослепительную грусть и отчаянную надежду Лорки, беспредельную ностальгию Пессоа, бездну одиночества Хименеса, хрустальную печаль и возвышенность Лесьмяна, сказочную красоту Тувима, других Поэтов, других миров, других вселенных.

 

21 июля создателю этих миров на русском, Анатолию Михайловичу Гелескулу, исполнилось бы 86 лет...

 

И по традиции, в этот день - несколько любимых переводов.

 

Ф. Пессоа

 

***

О солнце будней унылых,

Впотьмах забрезжи скорей,

И если душу не в силах,

Хотя бы руки согрей.

 

Пускай бы в этих ладонях

Душа свой холод могла

Укрыть от рук посторонних,

Вернув подобье тепла.

 

И если боль — до могилы

И мы должны ее длить,

Даруй нам, Господи, силы

Ни с кем ее не делить.

 

***

Опять я, на исходе сил

Забыв усталость,

Глазами птицу проводил -

И сердце сжалось.

 

Как удается на лету

По небосклону

Себя нести сквозь пустоту

Так неуклонно?

 

И почему крылатым быть -

Как символ воли,

Которой нет, но, чтобы жить,

Нужна до боли?

 

Душа чужда, и быть собой

Еще тоскливей,

И страх растет мой, как прибой,

В одном порыве -

 

Нет, не летать, о том ли речь,

Но от полета

В бескрылой участи сберечь

Хотя бы что-то.

 

 

***

Уже за кромкой моря кливера!

Так горизонт ушедшего скрывает.

Не говори у смертного одра:

"Кончается". Скажи, что отплывает.

 

О море, непроглядное вдали,

Напоминай, чтоб верили и ждали!

В круговороте смерти и земли

Душа и парус выплывут из дали.

 

 

Анатолий Михайлович Гелескул.

Навсегда с нами.

 

Любим и помним.