Роми

—Мам, папы нет в комнате. Я еле добежала, ветер будто сошёл с ума: сносит почти всё на своём пути. Только вчера папе разрешили вставать, неужто он тайком на балконе курит? Сейчас загляну за перегородку на веранде, — слегка сердито сказала запыхавшаяся Роми. Но, заметив мать, застывшую в недоумении перед раскрытыми настежь дверями шифоньера, подошла и осторожно коснулась её плеча. – Мам?

—Роми, ты пришла… — мать вздрогнула и тут же начала выдвигать шкафы. – Не знаю, куда сложила синюю пижаму папы.

—Мама, где папа? – Роми схватила её за руки.

—Папе вдруг стало плохо: он начал задыхаться. Я вызвала «скорую», они…

—В какую больницу его увезли? – нетерпеливо прервала мать Роми.

—В больницу Сент-Луи,— едва успела проговорить мать, как Роми выскочила из дому.

Когда она вошла в палату, отец улыбался, тщетно пытаясь задобрить хлопочущую возле него медсестру. Завидев дочь, он нарочито по-детски стал жаловаться:

—Роми, девочка моя, ну, хоть ты скажи ей, как меня раздражает эта штука! Я уже могу немного сам дышать, чуток посплю и пущусь с тобой наперегонки!

—Месье, доктор строго-настрого приказал не трогать кислородную маску! – суровая медсестра снова поправила маску на лице отца и проверила прикреплённые к нему трубки.

—Пап, прекрати, ты как маленький! – Роми всячески старалась говорить непринуждённо, но голос предательски дрожал.

—О, не зря же говорят, Бог любит троицу! – сказал отец, пристально смотря ей в глаза.

—Ты о чём, пап? – удивлённо спросила Роми, усаживаясь на край койки отца.

—Это выражение в твоём взгляде впервые появилось, когда мы вместе посмотрели фильм «Двое в городе». Ты словно вобрала в себя всю боль, с которой в финале герой твоего обожаемого Алена Делона перед казнью посмотрел в камеру. Во второй раз – ты меня так крепко обняла…комиссар Каттани умирал на экране, я повернулся и прошептал тебе на ухо…

— «Как только фильм закончится, он пойдёт домой встречать вечер в кругу семьи», помню, папа, - улыбнулась Роми, накрыв ладонью руку отца.

— Думал, что ты вот-вот заплачешь, хотел немного разрядить обстановку, но, к моему удивлению, твои глаза были абсолютно сухими, а слова объяснили то самое выражение— «Эта музыка, папа, больно…только от этой боли исходит какая-то необъяснимая лёгкость». И сейчас, Роми…Тебе будет ещё легче, дочка, потому что я скоро встану, — папа поднёс мою ладонь к лицу, но под испепеляющим взором медсестры не решился снять маску, чтобы запечатлеть на ней поцелуй.

Через два дня папы не стало…Прошло много лет. Немало разных композиций Эннио Морриконе довелось послушать, и всякий раз одно и то же произведение вызывало во мне разнообразные чувства. Однако именно эта мелодия, когда бы и где бы ни зазвучала, неизменно напоминает одно – «Я скоро встану»…

Памяти величайшего композитора Эннио Морриконе, сумевшего без слов, лишь нотами проложить дорожку к сердцу, помогая ему под лёгкую мелодию души всегда находить выход из коварных лабиринтов жизни…