Бродский Владимир

 

Ознакомился на днях с ультимативными требованиями, предписывающими, как теперь правильно называть цыган, негров и трансгендеров, чтобы им не было обидно.

Нехорошее слово «проститутка» тоже рекомендуется заменить. На выбор предлагается два варианта: а) женщина, вовлечённая в занятия проституцией; б) секс-работница.

Ну, первый вариант безнадёжен ввиду своей непреодолимой громоздкости.

Второй. Спору нет, слово «проститутка» имеет отчётливую негативную коннотацию. Язык точен, он реально обижает, но только потому, что режет правду-матку. Ведь с давних пор проституция считалась презренным занятием. Подразумевалось также, что подавляющее большинство проституток вовлекается в эту профессию против своей воли и вследствие тяжёлых жизненных обстоятельств. Несчастные и униженные идут на панель, опускаются на дно, превращаются в отбросы общества. И обозначение этой профессии свергает женщину с пьедестала.

Но! – и не даёт расслабляться, постоянно как бы намекая на то, что вот эта конкретная женщина зарабатывает хлеб насущный позорным и недостойным образом и ей следует предпринимать все возможные усилия по выходу из своего печального положения.

А как звучит «секс-работница»? – Это уже нечто нормативное, ничего ужасного и мерзкого, ничего обидного, работа как работа, одна из множества разнообразных, полезных и уважаемых работ. То есть работала, работаешь и продолжай себе спокойно трудиться в важной и необходимой области народного хозяйства.

Победим ли мы проституцию, употребляя это искусственное словообразование? Или, может быть, устраним социальные и прочие причины, проституцию порождающие? Конечно, нет. Мы просто будем затушёвывать проблему, спрямлять углы, успокаивать совесть.

Более того, лишив термин обидного и унизительного смысла, мы поможем внедрению в общественное сознание того факта, что проституция является совершенно законной, неотъемлемой и неустранимой частью человеческого общежития.

Должно быть, так оно в действительности и есть.

Вот только исправители языка явно не это имели в виду.