Осмонкулова Нургуля

"Я хочу тебя отпустить. Отпустить, чтоб ты вновь вернулся ко мне. О твоем возвращении я молюсь каждый день. Бог меня наказал за мою любовь к тебе, за слепую, отверженную любовь к тебе. Бог - ревнив. И вот он нас разлучил и дал мне понять, что люди должны любить друг друга только через него, только посредством него, и с ним. А я жила по-другому. Для меня ты был Бог. Тобой я дышала, тобой я ложилась и тобой просыпалась, ради тебя я жила. И мне трудно отпустить тебя мой дорогой муж, но я должна толи быть безразличной, толи ощутить ту грань разлуки и не мучить себя той мыслью, что ты в тюрьме. Мне надо, надо отпустить тебя, но как это сделать я не знаю. О Господи дай мне подсказку!"

Сегодня об этом думала Софа сидя в маршрутке по дороге на работу. Она всегда, о чем-то думает, в особенности последние 8 месяцев.

И выйдя на остановке "набережная", идя пешком до офиса минут пять она молилась, читая Куран из трех сур для усопших. В начале, она проговаривала имена своих родителей, потом имена родителей мужа биологических и усыновивших, умерших баатыров в роду мужа, дочку братика и духа Манас ата. Она свято верила, что духи помогаю ей, ее мужу и детям в трудную минуту. Эту процедуру она проделывала каждый день, идя на работу. И считала своим святым долгом по дороге прочитать Куран и сделать ооминь, чтоб не прогневать Всевышнего. Возможно, этим самым она получала какую-то силу, а возможно это был для нее каким-то облегчением.

Много странного в последнее время происходит в ее жизни.

Хотя до этого периода все было как обычно.

Выросла без мамы, папа дал ей все возможное - воспитание, образование. Вышла замуж, родила троих детей, как и мечтала. Мотались с мужем по квартирам. Потом , ни мало, ни много двадцать два года, жили в служебном общежитии, которое получили с места работы мужа, а он был военным в элитных органах страны. Когда дети немного подросли, старший сын и средняя дочь стали немного самостоятельными, а младшая пошла с детский сад, Софа устроилась на работу в одну из солидных компаний города. Каждый день ходила на работу. Дети по-тихоньку росли, муж работал, как и все молодые военные мужья иногда не приходил ночевать домой, порой приходил под утро и как ни в чем не бывало опять убегал на работу. В такие дни Софе было невыносимо больно и она могла не спать ночами и мучиться от боли внутри, а днем она свою не высказанную и невыплаканную злость и обиду не знала на ком вывести и молча шаталась по узкому, темному и грязному коридору общежития с блока А в блок Б. Иногда заходила к соседке посплетничать о том о сем, думая, что та поймет ее горе по ее красным опухшим глазам. Но соседке было все равно до боли Софы, у нее были почти такие же проблемы, поскольку их мужья работали в одной конторе.

Так и пролетели ее двадцать два драгоценных года в стенах общежития, которое на устах многих людей назывался "Пентагон" или "пьяные стены", поскольку дизайн здания был волнообразный, а стены были покрашены в красный цвет.

Если включить память, то было много счастливых, много не совсем счастливых, но больше однообразных дней в ее жизни. Были дни, когда в одной комнатушке жили вся ее семья из пяти человек и куча родственников приезжие из сел с ее стороны и со стороны мужа. И она на старой спиральной самодельной плите готовила всем завтрак, обед и ужин и стелила постель на полу до порога и ни когда не задумывалась о комфорте, поскольку воспринимала дни такими, какие они есть. Ей самое главное было, чтобы муж был рядом. Пословица " с любимым и в шалаше рай" - была написана именно для нее.

Да, мужа она любит больше всего на свете. И сегодня она расплачивается за эту любовь.

Перешагнув перила длинного моста над основной трассой города, она пыталась, скинуться с него головой вниз на дорогу. Что привело ее сюда? Коленки дрожали, толи от раннего утреннего ветерка, толи от страха перед смертью, но ей было действительно страшно решиться на прыжок вниз. Конечно, навряд ли ее переехала бы машина, скорее она умерла бы или получила бы увечье от травм, она это осознавала, но все же пошла на этот ужасный шаг. Она пыталась спрыгнуть. Она знала что, поступает эгоистично по отношению к детям, она все знала и понимала, но все же ей хотелось это сделать. Другого выхода она не видела. А самой главной причиной была - мысли в голове о том, как же жить ей без мужа, как же смирится с тем, что он в тюрьме, а она здесь на воле. В последнее время она закрылась от всего мира, от детей, от родственников, хотелось убежать от самой себя, но мысли в голове не давали покоя, и ей хотелось отрезать свою голову или вообще убить свое тело и больную душу.

Ветер как никогда ласково охлаждал ее горячее тело и голову, легкие чувствовали холодные, приятные струйки воздуха и от этого немного щипали. В горле стоял ком, слезы текли сами по себе. Она не знала, как сюда добралась, как доехала, ведь мост от ее дома от жилмассива Кок Жар (куда они переехали в последнее время, получив новую квартиру с работы мужа) до Востока 5 был не близок. Было ранее утро, около шести утра. Она всю ночь не спала, каким образом добралась до этого места просто не помнила, или не помнила.

Рядом, был еще один мост - мост любви, так назвали они с мужем мост, который переходил через железную дорогу с микрорайона Востока 5 на ул. Льва Толстого. Железный мост высотой с четырехэтажный дом, полностью построенный из железных прутьев. Когда -то, двадцать пять лет назад, когда только поженились, ее муж, повел ее по этому мосту, она была в розовых туфельках на высоких каблуках и в белом длинном платье. Ночью, когда они возвращали от их друга домой, он взял ее за руку и повел по этому мосту и сказал фразу: "не бойся, ты никогда не забудешь этот мост и этот день, всю жизнь будешь помнить, это будет наш мост, мост нашей любви!". С тех пор всегда проезжая мимо этого моста они смотрели на этот мост любви, мило улыбались друг другу и говорили - "смотри наш мост Любви". Об этот они рассказывали даже детям и были бесконечно счастливы от этого.

Так получилось, что именно рядом с этим местом ей сегодня хотелось покончить с этой несправедливой жизнью. Она с горечью посмотрела, на их мост любви и ей стало еще хуже, сердце колотилось так, будто вот-вот выскочит, перед глазами прошла вся ее жизнь, слышались голоса ее детей, ласковое слово Софушка, как называл ее муж и голос папы. А еще она слышала голос ручья из детства. И ощущала страшную боль в затылке.

 

Один шаг, всего один шаг и все, будет облегчение. Она уже стояла за перилами, и стоило всего лишь опустить руки, которые уже начали затекать от неудобного положения. И все. Конец.

 

- Эже, эже, помогите мне, пожалуйста, застегнуть ранец. Она повернула заплаканное и обветренное лицо и увидела за перилами маленькую девочку. Девочку в школьной форме, в белой рубашечке и коротенькой юбочке с аккуратно заплетенными косичками, черными-черными как у молодого барашка глазами и большим рюкзаком на спине, который расстегнулся.

- Эже,ну помогите мне застегнуть рюкзак, а то мне неудобно идти.

Софа в недоумении и растерянности смотрела на эту, неизвестно откуда появившуюся девочку и не могла понять, что же происходит. Она все еще была в трансе. Ей посмели помешать, в решении самого главного вопроса в ее жизни. Она не могла отказать в просьбе этим бездонным, как черная ночь, чистым как алмаз детским глазам. Она перешагнула перила, встряхнула затёкшиеся руки и застегнула рюкзак девочке. Девочка улыбнулась и вприпрыжку с одной ноги на другую поскакала дальше.

Софа от усталости и от непонятного состояния села на землю и горько, горько заплакала, прижимая коленки к грудям. Ей захотелось встать и еще раз пройтись по мосту любви, который звал, звал ее подняться на верх и посмотреть на просыпающийся город и понять, как же все таки прекрасна жизнь!